Помимо этих династий существовало множество других. Так, на побережье Каспия проживали различные кланы шиитов, на северо-западе Ирана на армяно-византийской и кавказской границе – курдские сунниты, в районе среднего течения Тигра – арабо-бедуинские шииты-двунадесятники (мосульские Укайлиды), в Алеппо – Мирдасиды, а в Диярбакыре – снова курдские сунниты (Марваниды). Центральная Сирия, со своей стороны, принадлежала египетским Фатимидам, чье влияние было подавляющим в Аравии, в священных городах и в Йемене. Они тоже были шиитами, но совсем другого толка, исповедовавшими доктрину исмаилизма. И хотя они признавали права халифата по линии, восходящей к Фатиме и Али (отсюда их название), эти права они оплетали сетью доктрин, совершенно чуждых как суннизму, так и обычному шиизму, не говоря уже о том – и это более существенно с точки зрения наших нынешних взглядов, – что они организовали во всех странах мощную пропаганду, подрывавшую социально-политические и религиозные основы враждебных им режимов.
В конце IX и в X веке страсти временами успокаивались, хотя, что удивительно, в целом столкновения различных доктрин оставались ничем не ограниченными. Приверженцы каждой надеялись, что ее триумф одновременно станет средством преодоления недостатков, наблюдавшихся в управлении мусульманским обществом. XI век демонстрирует отход от этой точки зрения. Разочарование, вызванное результатами некоторых побед, утомительность бесплодных диспутов, сопротивление различных групп, угрожавших ортодоксальным режимам, – все это вело к упадку гетеродоксальной (то есть еретической) пропаганды, падению интереса к доктринальным спорам и увлечению полумистическими формами религии. Сила этого движения варьировалась в зависимости от региона, но особенно интенсивным оно было в Хорасане. Его последствия мы еще увидим.
Социально народы все сильнее попадали в подчинение к военным аристократиям, часто иностранным, из которых происходили их правители. Мы уже видели, какую роль среди этих аристократий играли тюрки. В той степени, в которой общества чувствовали поддержку со стороны этих режимов, они помогали им, но в других случаях сопротивлялись. В любом случае массы не испытывали ничего, кроме равнодушия, как к личности своих правителей, так и к их династиям. Более того, поскольку они брались за оружие только в исключительных обстоятельствах, их чувства могли выражаться лишь незначительно. Этот факт является общим для многих средневековых обществ, но он особенно очевиден в исламе этого периода.
Теперь, имея ясное представление об этих фактах, мы должны обратиться к истории создания империи сельджуков.
Часть первая
Империя великих сельджуков
Глава 1
Возникновение империи сельджуков
В этой работе мы не ставим своей целью изложить подробную историю империи сельджуков, которая является частью истории Ирана в не меньшей степени, чем истории Турции. Тем не менее ее необходимо рассмотреть несколько более подробно, чем более ранние государства или объединения, не только потому, что она неразрывно связана с турецкой историей, но и потому, что правильное понимание того, чем стала Турция в Малой Азии, во многом зависит от предшествовавших идей, которые мы сформулируем с самого начала.
Династия Сельджукидов, давшая имя империи, обязана своим именем Сельджуку, вероятно, первому из ее представителей, который в конце X века, будучи уже в преклонном возрасте, стал мусульманином. Как всегда, происхождение этого рода, который в то время еще не был хорошо известен, окутано мраком. К середине XI века по просьбе будущего султана Алп-Арслана (в то время еще предполагаемого наследника своего отца) неизвестный автор собрал все, что удалось обнаружить, но даже тогда этого хватило всего лишь на неполный сборник рассказов, наполовину состоящих из легенд. Этот труд под названием «Малик-наме» утрачен, но несколько средневековых авторов успели им воспользоваться, и потому мы можем составить себе достаточно ясное представление о нем.
Согласно «Малик-наме», Сельджук был сыном Докака (Токака, Дукаки) – огуза, игравшего важную роль при дворе хазарского правителя. Вероятно, это означает, что он был одним из западных огузов, обитавших в зоне хазарского влияния между Волгой (или рекой Урал) и Аральским морем. Его потомки утверждали, что, хотя Докак (Токак) был язычником, он уже тогда принял сторону мусульман и, следовательно, вступил в конфликт с правителем[3]. Возможно, это всего лишь легенда, но ее можно интерпретировать в терминах политико-религиозных объединений в Центральной Азии, о которых сказано выше. Так или иначе, его сын Сельджук мог порвать со своим хазарским господином и уйти, чтобы осесть в районе Дженда – торгового города, упоминавшегося ранее и расположенного на границах с тюркской степью и исламизированной Центральной Азией. Там он и умер в очень преклонном возрасте (по легенде, в 107 лет), но до этого уже в старости принял ислам одновременно со своими сыновьями, а именно вскоре после того, как в ислам обратились Караханиды. После этого Сельджук сам следовал традициям гази, сражаясь со степными тюрками-язычниками на границах с соседними мусульманскими народами, и постепенно между ними и его тюрками происходило взаимопроникновение. Однако три его сына, рожденные до обращения, носили имена Михаил, Израил и Моисей, что совершенно невозможно в исламе и предполагает какое-то библейское влияние: иудейское (от хазар) или несторианское. Не преувеличивая важность этого факта, как это иногда случается, – поскольку имена могли быть даны без сохранения их изначального значения – он тем не менее с очевидностью намекает на распространение среди огузов определенных традиций, либо иудейских (как среди хазар), либо несторианских (как среди их соплеменников в Центральной Азии, которых мы рассматривали выше). Однако для дальнейших событий это едва ли имеет существенное значение.
После смерти Сельджука, похороненного в Дженде в гробнице, которую его потомки позже украсили, члены его рода разделились на две ветви. Михаил был убит еще молодым, Муса (Моисей) оказался не слишком активным, а относительных высот достиг Израил, известный также под тюркским именем Арслан (Лев), и два сына Михаила, Чагры-бек и Тогрул-бек. В результате обращения в ислам наконец облегчился их доступ на мусульманскую территорию к югу от Сырдарьи с того самого момента, когда Караханиды сначала угрожали Саманидам, а потом, после падения Саманидов (в 999 г.), одни Караханиды, которые сражались против других, почувствовали возрастающую необходимость в поисках какой-нибудь помощи. В конце концов, Арслан (Израил) обосновался в степи вблизи Бухары. Но его племянники, изгнанные из Дженда огузским ябгу, отделились от Израила и какое-то время жили с Караханидами дальше к северу. Однако в 1025 году – первая точная дата – все они вместе поступили на службу к Караханиду из Бухары Али-Тегину в то время, когда он потерпел поражение от Махмуда Газневи. В результате этого поражения Арслан (Израил) согласился переехать со своими людьми в Хорасан, где Махмуд хотел его поселить, чтобы вдали от Али-Тегина он стал ему надежным слугой. Чагры и Тогрул, со своей стороны, на время нашли приют в Хорезме, расположенном в широкой пойме Амударьи к юго-востоку от Аральского моря под защитой цепи пустынь и принадлежавшем одному из автономных вассалов Махмуда. Так история Сельджукидов разделилась на историю этих двух частей, которые не всегда правильно дифференцировалась.