– Что именно?
Мейсон достал из кармана газетную вырезку.
– Во-первых, меня просили показать вам эту вырезку.
Карлин встал со стула, подошел к Мейсону, взял вырезку у него из рук и сказал:
– Это мне ни о чем нее говорит. Впрочем, давайте посмотрим. Гм… Здесь пишут о какой-то молодой женщине, которая была арестована за некие неблаговидные дела.
– Вы ее знаете? – спросил Мейсон.
– Боже праведный, конечно, нет.
– Или, может, когда-то вы имели отношение… Простите, мистер Карлин, но, может, когда-то вас пытались шантажировать?
– Никогда. Может, мистер Мейсон, нам удастся что-то прояснить, если вы скажете, что вам говорил ваш клиент?
– Меня просили вам передать, что при сложившихся обстоятельствах вам придется искать другого партнера.
Карлин нахмурился.
– А кто просил вам передать мне это сообщение?
– Честное слово, я не могу вам этого сказать.
– Не можете или не станете?
– Считайте как вам будет угодно.
– Вы точно передали сообщение?
– Абсолютно точно.
– Вы получили это сообщение в письменном виде?
– Нет.
– К чему относятся слова «при сложившихся обстоятельствах»?
– Не знаю.
– Они были частью сообщения?
– Да.
Карлин нахмурился в задумчивости, затем, немного погодя, покачал головой.
– Но у меня нет партнеров, мистер Мейсон.
– Может, вы входили в какое-то совместное предприятие, заключали сделку или…
– Мистер Мейсон, у меня нет партнеров или компаньонов, и я ничем не владею совместно с кем-либо, – перебил Карлин.
– Может, сообщение относится к какой-то конкретной сделке, какой-то… – Мейсон запнулся, увидев, как в глазах Карлина внезапно промелькнуло какое-то непонятное выражение. – Вы все-таки заключали какую-то сделку?
Карлин с усилием глотнул воздух и ответил:
– Нет.
– Вы уверены? – пристально посмотрел на него Мейсон.
– Да.
– Что ж, на этом моя миссия закончена, – объявил Мейсон.
– Не понимаю, почему вам было нужно так срочно передавать это мне, – признался Карлин.
– Обстоятельства заставили меня спешно отправиться к вам, – ответил Мейсон.
– Какие обстоятельства?
– Я же сказал вам, что я адвокат и не выдаю секреты своих клиентов, – улыбнулся Мейсон.
– Я убедился в этом как нельзя лучше.
Мейсон ничего не ответил.
– Раз вы не хотите или не можете рассказать мне больше, я вынужден строить догадки.
– Попробуйте.
Держа чашку без ручки короткими толстыми пальцами, Карлин заявил:
– Может, мне потребуется какое-то время, но я найду ответ.
– И что тогда? – поинтересовался Мейсон.
Карлин улыбнулся, но промолчал.
– А нам вы сообщите ответ? – спросила Делла Стрит у Карлина.
– Еще не знаю. Вначале мне самому нужно найти ответ. – Он еще отхлебнул кофе из чашки с отбитой ручкой и внезапно снова заговорил: – Человеческий мозг – это изумительный инструмент. Мы могли бы разгадать многие загадки, если бы как следует сосредотачивались. Мы могли бы проникнуть в тайну жизни и смерти, если бы на самом деле попытались, но мы боимся. Мистер Мейсон, мы ужасно боимся! Страх управляет нашей жизнью.
– Вы имеете в виду страх смерти? – спросила Делла Стрит, взглядом давая понять Мейсону, что попытается как можно больше вытянуть из Карлина.
– Нет, мы боимся самих себя, – сказал Карлин. – Человек больше боится самого себя, чем того, что может с ним случиться. Он боится оставаться наедине с собой. Он боится узнать себя. Он боится заглянуть в себя.
– Я этого не замечала, – призналась Делла Стрит.
Карлин задумчиво посмотрел на нее.
– Когда люди вечером собираются вместе, то достают карты и начинают играть в кункен или канасту, или они включают радио, или смотрят телевизор, или бегут в кино.
– А вам не кажется, что все нормальные люди нуждаются в общении? – спросила Делла Стрит.
– Нуждаются, но не просто ищут общения. Люди боятся остаться наедине с собой. Поэтому они и собираются вместе, скучиваются. Мысли тонут в гуле голосов. Но я уклонился от темы. Хотя я пытался ответить на ваш вопрос. Я сосредоточусь на этом сообщении, на определенных вопросах, которые могут иметь к нему отношение. В конце концов, если оно на самом деле адресовано мне, в чем я сомневаюсь, то я сам выясню то, что вы не вправе сообщить мне, мистер Мейсон.
– Вы все еще считаете, что оно адресовано не вам? Вы не поняли его значения? – уточнил Мейсон.
– Да, считаю. Я думаю, мистер Мейсон, что ваш клиент имел в виду какого-то другого Карлина.
– Нет, – покачал головой Мейсон. – Мне вас описали. Назвали имя, адрес…
– Конечно, назвали! – перебил Карлин. – Мистер Мейсон, я не сомневаюсь, что вы в точности выполнили поручение. Вероятно, ошибся ваш клиент.
– Каким образом?
– Предположим, вашему клиенту было нужно передать сообщение человеку по фамилии Карлин. Клиент не знает инициалов, но берет телефонный справочник, ищет по нему Карлинов. Наверное, тут присутствует еще какой-то фактор, о котором вы в настоящий момент не знаете. Но ваш клиент находит не того Карлина, а потом уже вам передается ошибочная информация… Вы известный человек, мистер Мейсон, и я очень рад познакомиться с вами. Я прекрасно провел эти полчаса. Я рад, что получил возможность пообщаться с вами. Но боюсь, что вам этот визит никакой пользы не принес.
С этими словами Карлин вернул Мейсону газетную вырезку.
– А я надеялся, что вы сообщите мне хоть какую-то информацию о… – заговорил Мейсон.
– Вашем клиенте? – подсказал Карлин и улыбнулся, видя, как Мейсон колеблется.
– Возможно.
– Насколько я понимаю, вы совсем недавно стали работать на вашего клиента, если слово «работать» подходит для описания взаимоотношений адвоката и клиента, – заметил Карлин. – Совершенно очевидно, что у вас не было возможности лично пообщаться с этим клиентом, а значит, это поручение вам как-то передали. Судя по тому, что время сейчас позднее, вы получили его не в своей конторе. А раз вас сопровождает мисс Стрит, то я предполагаю, что вы получили его, пока не успели добраться до дома. Значит, это поручение было вам передано во время позднего ужина в «Золотом гусе», откуда, как вы сами сказали, вы мне звонили.
Мейсон улыбнулся.
– Мне кажется, что вам очень нравится заниматься дедуктивными рассуждениями.
– Нравится, – кивнул Карлин. – В конце концов, для чего человеку дан мозг? Почему бы его не использовать? Однако я забыл о своих обязанностях хозяина. Позвольте мне подлить вам кофе.
Он быстро встал, наполнил их чашки, передал сливки и сахар, затем снова уселся на свое место, поправил очки и улыбнулся своей своеобразной улыбкой, которая меняла все его лицо.
– Вы оба – яркие индивидуальности, люди с характером, – сказал он. – Должен заметить, что вы должны хорошо получаться на фотографиях. Обычно я не делаю портретных снимков. Мне нравится фотографировать то, что попадается мне на глаза, причем когда присутствует игра света и тени. Мне нравятся длинные утренние тени, мне нравится, как изменяется угол, под которым лучи солнца падают на землю во второй половине дня, но время от времени я делаю и портреты. Мне нравится показывать характер человека с помощью игры света и тени, подчеркнуть самообладание и хладнокровие мужчины или мягкое очарование женщины. Это можно сделать с помощью светового блика. Мне хотелось бы как-нибудь сфотографировать вас, когда представится случай и когда… не будет так поздно.
Мейсон взглянул на Деллу Стрит. Они допили кофе, и Мейсон объявил:
– Нам пора. Уже очень поздно и…
– Мне следовало бы прикусить язык, но сказанного не воротишь, – с раскаянием проговорил Карлин. – Не знаю, почему люди так часто говорят то, что требует объяснений, а потом понимают, что объяснения еще усугубляют ошибку. Для меня еще совсем не поздно. Я думал о вас, простите меня. Фотограф, который не полагается на ретушь, которому нравится выявлять истинный характер модели, предпочитает работать по утрам, когда лица еще не утратили свежести, а не после долгого и напряженного дня. Мистер Мейсон, я сам ненавижу ретушь. Я считаю, что можно сделать прекрасную фотографию, используя только игру света и тени.