Кудрявцева Татьяна Алексеевна - Горби. Крах советской империи стр 10.

Шрифт
Фон

«Главное испытание» его политики, сказал он, заключается в том, сумеет ли он преодолеть нехватку потребительских товаров у себя в стране. Для этого ему придется не только вылечить больные структуры советской экономики, но и изменить отношение народа к труду.

Приняв свой обычный самоуверенный вид, Горбачев объяснил, что в Советском Союзе государственную собственность на предприятия постепенно вытесняет «коллективная». По мнению Горбачева, всякое коллективное владение – где больше одного хозяина – можно исключить из категории частной собственности.

– Мы оба знаем, что в Соединенных Штатах почти нет частной собственности… Ведь некоторые из ваших фирм насчитывают более двадцати тысяч акционеров!

Буш из вежливости воздержался от замечаний по поводу неожиданно проявившегося невежества Горбачева в области западной экономики. Вместо этого он поведал о своем опыте рискованного поиска нефти в Мексиканском заливе: когда он и его партнеры потеряли там нефтяную вышку, то полностью потеряли все вложенные деньги.

– Но американскому налогоплательщику это не стоило ни единого пенни, кроме, пожалуй, расходов на списание налога.

Палащенко с трудом сумел перевести термин «списание налога». Когда наконец он справился, Горбачев, казалось, был озадачен более, чем когда-либо. Он пожаловался на своих экономистов, которые дают ему бестолковые советы.

– Я тоже через это прошел! – засмеялся Буш.

Дабы упредить вопрос Горбачева о непосредственной финансовой помощи – просьба, в которой он вынужден был бы отказать, – Буш одобрительно отозвался о недавнем публичном высказывании Шеварднадзе о том, что советское руководство «не собирается просить милостыню», так как имеет «гордость».

– Я понимаю, что вы горды, – заключил Буш, – и мы тоже.

* * *

После обеда Буш должен был вернуться на «Белнап» на три часа – «личное время», – а затем, в 16.30, вновь прибыть на «Горький» для следующей встречи с Горбачевым. Оба руководителя собирались завершить день рабочим ужином на «Белнапе».

Штормило так, что Горбачев предложил Бушу остаться на «Горьком» во избежание срыва переговоров. Буш не согласился. Президентский катер швыряло из стороны в сторону;

лишь после многочисленных попыток ему удалось пришвартоваться к «Белнапу». Когда Буш с сопровождавшими его лицами поднялись на борт, его советники и подразделение секретной службы настояли на том, чтобы президент оставался на судне до тех пор, пока не улучшится погода.

Всю вторую половину дня президент Соединенных Штатов провел в адмиральской каюте в окружении фотографий 6-го флота, хмуро глядя в иллюминатор на дождь и туман. Лишь однажды они со Скоукрофтом вышли на палубу «Белнапа», чтобы посмотреть в сторону «Горького», где – всего лишь на расстоянии тысячи ярдов – Горбачев и остальные праздновали 66-летие Яковлева.

В тот вечер Буш и те из его помощников, кто был в состоянии, пили белое вино за ужином, который президент назвал «превосходным». Очень жаль, сказал он стюардам, что Горбачев так и не узнал, «как кормят на американском флоте».

На рассвете в воскресенье буря начала стихать. Утреннее заседание планировалось провести на борту «Белнапа», но обе стороны решили перенести его на более устойчивое советское судно. Когда катер приблизился к «Максиму Горькому», за ухом у президента тоже был наклеен пластырь от морской болезни.

На вопрос репортера, не помешала ли непогода встрече, Буш воскликнул:

– Нет, черт побери! Нет! Встреча идет прекрасно, спасибо.

С такой же наигранной веселостью он взбежал по трапу на советский корабль и протянул хозяину руку с приветствием:

– Доброе утро!

Сияющий Горбачев ответил старательно заученной английской фразой:

– Долгое время не видеть!

Накануне, желая установить контакт с Бушем, Горбачев, сдерживая стремление к превосходству, не стал обсуждать свои сомнения относительно того, что происходит с советской властью и коммунизмом советского образца в мире. Сейчас он сказал Бушу, что хочет снять камень «с души».

Он сетовал на то, что определенные аспекты риторики и политики США носят «односторонний характер» и «не способствуют осуществлению моих планов». Зачем Буш беспрестанно повторяет, что события в Восточной Европе – это «торжество ценностей Запада»?

– А почему вас это тревожит? – спросил Буш. – На мой взгляд, гласность – ценность Запада, открытость – ценность Запада, представительное правительство – ценность Запада, плюрализм – ценность Запада.

– Но ведь и у нас есть эти ценности, – возразил Горбачев. – Почему бы вам не назвать их ценностями Востока?

Бейкер, как бывший юрист, тут же подоспел на помощь, подсказав взаимоприемлемый термин:

– А как насчет того, чтобы назвать их демократическими ценностями?

– Замечательно! – воскликнул Горбачев. – Демократические ценности! Прекрасно!

Горбачев признал даже то, что Америка могла бы стать посредником в мирных преобразованиях в Восточной Европе.

– Мы больше не считаем вас своим врагом, – сказал Горбачев Бушу. – Многое изменилось. Мы хотим вашего присутствия в Европе. Вы должны остаться в Европе. Ваше нахождение там важно для будущего этого континента. Так что не думайте, будто мы добиваемся вашего ухода.

Бейкер счел это заявление Горбачева самым важным и обнадеживающим из всего произнесенного им за этот уик-энд.

Позднее он сказал своим помощникам, что Горбачев наконец-то «перестал играть в самоутверждение».

* * *

Отпустив помощников, Буш и Горбачев перешли к самому щекотливому, а возможно, и самому взрывоопасному вопросу повестки дня: судьбе Прибалтийских республик. Буш заметил, что на пресс-конференции по окончании встречи эта тема обязательно будет затронута.

Горбачев сказал, что готов ответить на любые вопросы, связанные с Прибалтикой. Повторяя то, что Шеварднадзе говорил Бейкеру несколько месяцев назад, он заверил Буша в «твердом намерении» Кремля избежать каких бы то ни было репрессий. Применение силы «будет означать конец перестройки».

Буш напомнил Горбачеву, что за сорок девять лет Соединенные Штаты так и не признали аннексию Прибалтики Советским Союзом. И по-прежнему хотят, чтобы Прибалтийские республики получили независимость. Если центральные советские власти, продолжал Буш, вызовут взрыв насилия в Прибалтике, то в Соединенных Штатах «вспыхнет пожар» антисоветских настроений…

По окончании переговоров Буш и Горбачев появились перед журналистами в танцевальном салоне на «Горьком» – это была первая в истории встреч на самом высоком уровне совместная пресс-конференция. Единственным источником резких разногласий оставалась Центральная Америка – тяжелое наследство печального прошлого. Не вызывало сомнений, что в течение ближайших нескольких месяцев будут разработаны – и в 1990 году подписаны – договоры по ограничению стратегических наступательных и обычных вооружений в Европе.

Оба руководителя сумели даже найти положительные стороны в капризах погоды.

– Этот инцидент доказывает, что мы способны хорошо приноравливаться к меняющимся обстоятельствам, – сказал Горбачев.

В Москве представитель Министерства иностранных дел Геннадий Герасимов, как всегда, не удержался от красного словца:

– Мы похоронили «холодную войну» на дне теплого Средиземного моря, – сказал он.

А два года спустя Бессмертных вспоминал:

– Если бы не Мальта, Советскому Союзу никогда бы не удалось так плавно выпустить из-под контроля Восточную Европу и Прибалтику.

Литва объявляет о независимости

Во вторник, 27 февраля 1990 года, Верховный Совет рассмотрел законопроект о предоставлении Горбачеву широких президентских полномочий, которых он потребовал. Он обвинил противников законопроекта в «дешевой демагогии». Законопроект был принят большинством голосов – 306 против 65.

Ваша оценка очень важна

0
Шрифт
Фон

Помогите Вашим друзьям узнать о библиотеке

Скачать книгу

Если нет возможности читать онлайн, скачайте книгу файлом для электронной книжки и читайте офлайн.

fb2.zip txt txt.zip rtf.zip a4.pdf a6.pdf mobi.prc epub ios.epub fb3