Суд над Эйтингоном, арестованным еще в 1951 году и «ошибочно и преступно» выпущенным Берией в 1953 году, состоялся только в 1957 году. Его приговорили к 12 годам лишения свободы. «Вы судите меня как “человека Берии”, – сказал он в своём последнем слове. – Но я не его человек. Если я чей-то, тогда считайте меня “человеком Дзержинского”. Но если быть более точным, то я человек Партии. Я выполнял её задания. И государственные. И с вами я о них говорить не буду».
Павел Анатольевич Судоплатов получил 15 лет тюрьмы, чудом избежав расстрела. С Эйтингоном они встретились во Владимирском централе. Сюда же Хрущёв на целых 8 лет упрятал и Василия Сталина, одного из самых популярных летчиков времен войны. Василий Сталин содержался во Владимирском централе под фамилией Васильев. Убили его в Казани, куда он был сослан позже… Ему предложили, как и сестре, отказаться от фамилии отца Джугашвили, на что он не согласился.
Иван Павлович Евтодьев вспоминает, как впервые увидел Судоплатова после его освобождения: «Один товарищ подходит ко мне в Клубе Дзержинского: “Палыч, П.А. пришел! Вон там в вестибюле его окружили”. Иду туда, пробиваюсь плечом через кольцо. Действительно, стоит Павел Анатольевич. Сильно изменился. Вдруг он повернулся и посмотрел на меня. Я говорю: “Здравствуйте, Павел Анатольевич!” – “Здравствуйте! Узнаю, узнаю. Вы пришли к нам в 1951-м? И мы Вас сразу отправили – забыл, куда”. Я говорю: “Точно, в Австрию!” – “А в опере были?” Я хотел было сказать, что опера тогда была разрушена. Но, видимо, он сам вспомнил, и ему стало неловко. Тут сын его Анатолий плечом толкает меня: «Не надо, чтобы он вспоминал»…
Это было время ренессанса внешней разведки, начало которому положило назначение 18 мая 1967 года Юрия Владимировича Андропова на пост Председателя КГБ СССР. Три предыдущих председателя были прямыми ставленниками Хрущёва и оказались на этом месте явно случайно. Так, по мнению помощника Андропова, фронтовика и опытного следователя, генерал-майора Николая Владимировича Губернаторова, «в работу разведки и контрразведки Семичастный не вникал, подготовкой и обновлением кадров не занимался… Начались громкие провалы в разведке. А когда Светлана Аллилуева бежала в США и объявила там о публикации написанных ею мемуаров, в ЦК КПСС решили Семичастного снять с должности Председателя КГБ и отправить на Украину заместителем главы правительства. Чекисты восприняли назначение Ю.В. Андропова с нескрываемым удовлетворением и надеждой, так как знали о его участии в партизанском движении и мужественном поведении в Венгерских событиях 1956 года. Надо сказать, Юрий Владимирович сполна оправдал наши надежды. Будучи его помощником с начала 1976 по 1982 год, я мог воочию видеть те положительные сдвиги и преобразования, которые он проводил в Комитете государственной безопасности».
На своей первой встрече с начальником ПГУ (внешняя разведка) КГБ СССР генерал-полковником Александром Михайловичем Сахаровским Юрий Владимирович попросил не просто рассказать о текущих делах, но представить долгосрочную стратегию по линии разведки, направленную на повышение эффективности внешней политики. После продолжительной паузы Сахаровский, как бы размышляя вслух, сказал:
– К сожалению, внешняя разведка до сих пор не оправилась от чисток и потрясений, имевших место после ареста Берии и его приближенных. Из разведки одних уволили, многих арестовали по необоснованным подозрениям – только за то, что они работали под руководством Берии по атомной проблематике, кризисной ситуации в ГДР. Были арестованы крупные руководители – П.А. Судоплатов, Л.Н. Эйтингон и другие мастера-аналитики в области разведки. У нас нет глубоких аналитиков, способных обобщать, предвидеть и прогнозировать развитие событий. Необходимо сформировать при руководителе Главка специальную аналитическую группу…
– Несомненно, это следует сделать, не откладывая, – заметил Андропов. – Однако это не кардинальное решение проблемы. В современных условиях в качестве такого решения я вижу создание научно-исследовательского института разведывательных проблем, который мог бы работать, например, по проблемам разоружения, переговорам с американской стороной. Или взять перспективы воссоединения Германии: возможно ли оно, когда и на каких условиях, с какими последствиями. По моим прогнозам, эта проблема быстро назревает.
– Создание такого НИИ было бы идеальным для разведки. Только вот где его разместить?
– Я планирую улучшить условия работы путем строительства новых зданий. Этот вопрос я обговорю с Л.И. Брежневым и добьюсь его рассмотрения на Политбюро.
– Считаю, – продолжал Андропов, – для Вашего Главка надо спроектировать комплекс зданий за городом, вместе с отдельным зданием для НИИ разведывательных проблем. В проекте следует предусмотреть все удобства жизнеобеспечения, а также возведение коттеджей для преподавательского состава.
Кроме того, 19 марта 1969 года закрытым постановлением Совета Министров СССР прошло организационное оформление Курсов усовершенствования офицерского состава (КУОС) в составе Высшей школы КГБ СССР им. Ф.Э. Дзержинского. В том же году для них был выделен сверхсекретный объект, расположенный на 25-м километре Горьковского шоссе, где располагалась знаменитая Школа особого назначения (ШОН). Принимая это решение, высшее политическое руководство СССР исходило из того, что в условиях «холодной войны» вокруг советских границ США и НАТО создали более пятисот военных баз, нацеленных на перевод войны из «холодной» фазы в «горячую». Кто должен был отражать эту угрозу? Армия для этого не подходит – это последний аргумент. Решение подсказали события в Чехословакии 1968 года, а за основу был взят опыт 4‑го Управления НКВД СССР Павла Анатольевича Судоплатова, в оперативном подчинении которого находилась Отдельная мотострелковая бригада особого назначения – знаменитый ОМСБОН, самое эффективное воинское формирование периода Великой Отечественной войны, представлявшее собой кадровый резерв сил спецопераций в тылу противника. Такими же резервистами на особый период стали слушатели КУОС. Это были действующие сотрудники территориальных управлений КГБ СССР, которые за 7 месяцев овладевали на КУОС навыками разведки и могли передавать шифротелеграммы по рации, минировать и качественно подрывать объекты взрывчаткой собственного изготовления, владели тактикой боя малыми группами, получали языковую подготовку. Слушатели обучались в реальных боевых условиях, с обозначенным противником, в экстремальных ситуациях. Их учили переносить жару, терпеть голод, действовать ночью, спать на снегу. После этого выпускники зачислялись в спецрезерв КГБ, продолжая службу там, откуда они были командированы.
События в Афганистане полностью подтвердили правильность данной концепции подготовки оперативно-боевых групп внешнеполитической разведки КГБ СССР. Многие выпускники КУОС прекрасно зарекомендовали себя при выполнении интернационального долга и в других странах и были награждены высокими наградами Родины. В 1981 году на базе КУОС по инициативе начальника Управления «С» (нелегальная разведка) ПГУ КГБ СССР генерал-майора Юрия Ивановича Дроздова в составе 8‑го отдела этого управления была создана группа специального назначения «Вымпел», которая действовала уже на постоянной основе и стала кадровым боевым профессиональным подразделением, разведкой специального назначения.