– Дедушка рассказал?
– Нет, – ответила она серьезно. – Дедушка про Ульяну ничего не знает.
Я не стал уточнять, почему она держит дедушку в неведении. Не мое дело. Пора вставать.
– Мне нужно одеться. Отвернись.
В ответ она только хмыкнула, не переставая нагло пялиться. Ну!..
Я отбросил одеяло и потащил одежду со стула. Она стояла, бессовестно разглядывая, как я, повернувшись к ней спиной, натягиваю трусы, а затем – брюки. И вдруг спросила, хихикнув:
– Вы всегда спите нагишом? Без ничего?
Я не нашелся ответить сразу. Обернулся к ней. И не успел.
– Родинка!
Я подавился готовыми вырваться словами.
– Родинка! – еще раз радостно воскликнула она, бросила швабру и, подбежав, ткнула пальцем мне в грудь. – Красная, круглая и под правым соском.
Я невольно глянул вниз. Она тут же убрала палец.
– Да, родинка. Что из того?
– У меня такая же!
Прежде, чем я успел что-нибудь предпринять, она рывком стащила с себя футболку. Лифчика под ней не было. И я увидел под округлой девичьей грудью красную выпуклую родинку. Невольно сглотнул.
– Смотри, у тебя она под правой грудью, у меня – под левой. Как и должно быть. Если мы сейчас…
Она вдруг легонько толкнула меня, и я, не устояв, рухнул на койку. В следующий миг она шлепнулась на меня сверху – грудь к груди. Я увидел прямо перед собой большие синие глаза, сверкающие медным блеском пряди волос и россыпь маленьких веснушек на румяных щеках… На мне словно двести двадцать закоротило. Хорошо, что успел надеть брюки…
Сжав зубы, я схватил ее за худенькие плечики и решительно снял с себя. Поставил на пол. Она смотрела обиженно. Сколько ей? От силы шестнадцать… Не хватало еще вляпаться здесь в совращение несовершеннолетних.
– Тебя как зовут?
– Евдокия.
– Дуня, значит.
– Евдокия! – насупилась она.
– Пусть так. Ты почему, Евдокия, бросаешься на людей?
– Ничего я не бросаюсь, – заторопилась она. – А просто хотела показать, что если мы… Ну, соприкоснемся… то наши родинки придутся одна против другой…
– Ну и что?
– Какой ты!
Глаза ее налились влагой. Но меня слезами трудно пронять. С этими козочками надо построже.
– Вот что, – я поднял с пола швабру. – Ты пришла сюда убирать, так займись. А у меня дела.
– Я не уборщица.
Я удивленно посмотрел на нее.
– Этой шваброй дедушка на ночь двери запирает. А то тут один ночевал до тебя, ночью ему что-то привиделось… Он с испугу выскочил на лестницу и покатился… Руку сломал, – она помолчала и добавила мстительно: – Надо было, чтоб ты выскочил! И шею себе сломал. Вот! – она показала язык и, вывернувшись, выбежала из комнаты.
Я сел на койку со шваброй в руках. Командировка и на самом деле получалась дурацкая…
2.
– Вы не ночевали в гостинице!
– Так точно!
Администратор смотрела на меня с осуждением.