Британская пресса и общественность, равно как и политический истеблишмент, также приняли смешанное происхождение Меган. В других королевских домах тоже были смешанные союзы, и в целом было ощущение того, что давно пора идти в ногу с континентальными родственниками. Второй сын королевы Дании вступил в брак с женщиной, среди предков которой были как европейцы, так и жители Азии. Второй сын правящего князя Лихтенштейна женился на цветной американке, родившейся в Панаме. Племянник князя Монако Ренье женился на цветной женщине из Вест-Индии. Двое сыновей австрийского эрцгерцога Гезы женились на африканках из региона южнее Сахары. Королева благословила своих двух первых внучатых племянников: в 1999 году достопочтенный Джеймс Ласкеллз[4] женился на нигерийской аристократке Джой Элиас-Рилуэн, а леди Давина Виндзор[5] вышла в 2004 году замуж за Гэри Кристи Льюиса, представителя маори, плотника и реставратора зданий. Однако эти родственники были дальними представителями королевской семьи, а не ее основного состава. Включение Меган Маркл в семью само по себе означало позитивный сигнал не только для Британии, но и для всего Содружества.
Конечно, не все и не везде разделяли эту точку зрения. Всегда были и скорее всего будут люди с расистским мировоззрением. Им не понравилось включение Меган в королевскую семью. Однако их количество ничтожно мало, чтобы вызвать какие-либо последствия. Более того, в Британии дискриминация на расовой почве является уголовным преступлением. Преступления на почве ненависти жестко пресекаются властями, поэтому расисты оказались загнанными в угол, проигнорированными всеми, кроме подобных же ксенофобов. В действительности у них не было ни голоса, ни сил и они не играли никакой роли, но их существование натолкнуло американские СМИ на мысль о том, что Меган стала жертвой расизма в Британии, хотя это было далеко от правды.
Было бы справедливым сказать, что, за исключением расистского меньшинства, практически все приветствовали свадьбу, как раз в основном с учетом расового аспекта. Никто при дворе не хотел, чтобы стали известны закулисные проблемы, которые влияли бы на общественное мнение и восприятие Меган. Отсутствие ее отца на свадьбе было ошибкой, которая была устранена, насколько это было возможно, причем сам день прошел идеально. По данным Nielsen Social, 29 миллионов американцев и 18 миллионов британцев смотрели свадьбу, причем ВВС оценила число телезрителей по всему миру в 1,9 млрд человек.
В тот вечер невеста продемонстрировала свой стиль, надев классическое белое шелковое вечернее платье с американской проймой от Стеллы Маккартни на официальном приеме во Фрогмор-Хаусе. Он расположен в Краун-Эстейт в Виндзорском большом парке, всего в пяти минутах езды от замка. Гарри довез туда Меган на Jaguar E-Type льдисто-голубого цвета, отлично сочетавшегося с аквамариновым кольцом с изумрудной огранкой, принадлежавшим его матери Диане: Меган надела его на правую руку. По словам присутствовавших, это был прекрасный вечер с отличной атмосферой и пара выглядела влюбленной.
«Со времени первых дней брака принца и принцессы Кентских я не видел столь влюбленной королевской пары, – сказал один мой знакомый. – Они не могли разомкнуть объятий, и это было очень трогательно».
Можно было надеяться, что после столь блестящего начала пару будут поддерживать и восхищаться ею, как это было в день свадьбы. Все, кого я знала, желали им счастья. Молодожены даже сделали зрелый и, как скажут некоторые, «справедливый» выбор, отказавшись сразу же ехать в свадебное путешествие. Меган и Гарри дали понять, что они глубоко преданы своей работе, состоявшей в благотворительной и гуманитарной деятельности. Находясь в достаточно зрелом возрасте и уже пожив вместе до свадьбы, они вряд ли нуждались в медовом месяце в отличие от молодой пары, только начинавшей совместную жизнь.
Однако через четыре дня после свадьбы я присутствовала на обеде в доме влиятельного аристократа, имевшего связи во дворце, и услышала сообщение, наполнившее меня дурными предчувствиями. Днем ранее Меган присоединилась к Гарри, принцу Чарльзу и Камилле на приеме в Букингемском дворце, устроенном в честь проектов, над которыми шефствует Чарльз, принц Уэльский. Событие было приурочено к его 70-летию. То, что там произошло и о чем я расскажу дальше, было настолько шокирующим, что все мы пришли к выводу, что Меган попросту не приспособлена к роли герцогини королевского дома и что если брак окажется удачным, это будет чудом. Никто из нас не предполагал, что Меган и Гарри найдут в себе силы отказаться от королевского статуса и стать парой, ведущей некоролевский образ жизни в Соединенных Штатах Америки. Но если то, о чем шептались, было правдой, в чем мы теперь убедились, то не оставалось сомнений в том, что Меган приспособлена к королевской жизни примерно так же, как Анджелина Джоли – к состязаниям по боксу.
Неудивительно, что они перескакивали от одного конфликта к другому в силу неспособности Меган вести королевский образ жизни и безоговорочной поддержки ее действий со стороны Гарри. Его неумение даже объяснить ей, в чем она не права, лишь способствовало тому, что она совершала ошибки одну за другой. На каждый их правильный шаг приходилось четыре неправильных. Для тех из нас, кто хотел, чтобы Меган осталась в Британии в качестве полноценного члена королевской семьи, блистательно исполняющего свои обязанности и способствующего делу межрасового единства в стране и по всему Содружеству, это стало трагическим финалом. Его можно было бы легко предотвратить, если бы Гарри объяснил все своей жене, а не поддерживал ее поведение, которое привело к их незавидному положению в обществе и скорейшему отъезду. Все, что от него требовалось, – это решать проблемы немного по-другому. Принц легко мог действовать более вразумительно, ставя Меган в известность, что она создавала конфликт там, где, наоборот, нуждалась в одобрении окружения. Тогда все сложилось бы иначе.
Фактически поведение Меган непроизвольно приводило к трениям и вызывало такой поток критики, что пара и ее сторонники стали искать расистскую подоплеку в происходящем. Это было не лучшей ситуацией как для пары, так и для любого монархиста, хотя, безусловно, стало бы орудием в руках республиканцев, антимонархистов и левых, которые хотят изменить общественный строй.
Несмотря на отрицательный итог, проблемы, вызванные неудачной попыткой Меган приспособиться к британскому укладу, способствовали появлению гораздо более интересной истории. Если бы какой-то автор написал художественную книгу по мотивам истории Меган и Гарри, ее отвергли бы как слишком фантастичную. Однако при взгляде на их ситуацию возникает впечатление, что порядок действий этой пары был вполне адекватным, причем они вполне могли достать нескольких кроликов из шляпы и оказаться там, где хотят быть: на вершине известности как самая достойная и уважаемая королевская пара в Соединенных Штатах. Ради их блага и, скажу больше, ради блага сотен миллионов цветных по всему миру, чьи надежды и ожидания связаны с их успехом, я надеюсь, они это сделают.
Глава 2
Будучи парой со столь разным происхождением, Меган и Гарри родились в семьях, где родительские союзы были удивительно похожи. Как принц и принцесса Уэльские, так и мистер и миссис Маркл не подходили друг другу. Обе родительские пары сделали все, чтобы дети не страдали от последствий разрыва. Если бы Гарри и Меган родились у более совместимых пар, придерживавшихся необходимых рамок и в меньшей степени потакавших своим слабостям, герцог и герцогиня Сассекские вряд ли имели бы столь много общего. При всем их различии у них есть настолько глубокое сходство, что эта уникальная комбинация оказалась мощным связующим фактором, сделавшим их необычайно сильной парой.