Может показаться, что Горбачев решил, наконец, действовать с жестких позиций, отказавшись от рекомендаций либералов в своем окружении. Введение президентского правления давало, конечно, некий шанс на временную стабилизацию ситуации, если бы затем последовали новые волевые и последовательные шаги. 12 января в «Красной звезде» со ссылкой на ТАСС сообщается, что 11 января на пресс-конференции член бюро ЦК КПЛ Ю.Ю. Ермолавичюс заявил об образовании Комитета национального спасения Литвы, который «берет заботу о будущем Литовской ССР в свои руки». КНС Литвы разместился под охраной десантников на заводе радиоизмерительных приборов в Вильнюсе.
11 января стал первым днем операции по «восстановлению конституционного порядка» в Литве – республике Союза ССР, которая первой, в ночь на 11 марта 1990 года, объявила о своей независимости и прекращении действия Конституции ССС на ее территории. Подразделения ВДВ бескровно заняли дом печати и здание ДОСААФ в Вильнюсе и ретрансляционный телевизионный узел в Неменчине, а также ряд других административных зданий, объявленных «партийной собственностью», в Вильнюсе, Алитусе, Шяуляе. Затем, в ночь на 12 января был осуществлен захват штаб-квартиры департамента охраны края и телефонного усилительного узла Вильнюса. В ответ руководство Верховного Совета Литвы призвало население столицы выйти на улицы и принять участие в охране зданий Верховного Совета, радиоцентра, телебашни.
Власти Литвы к этому времени уже обладали некоторым силовым ресурсом – департаментом охраны края, созданным 25 апреля 1990 года. Им руководил А. Буткявичюс, бывший главврач Каунасской центральной больницы. Удивительно, но 4 января, буквально за неделю до трагических событий в Вильнюсе, с ним было опубликовано интервью… в «Красной звезде». Сейчас уже сложно судить, чем руководствовался ее тогдашний главный редактор, когда решил дать слово одному из лидеров литовских сепаратистов. Тем более что в «подводке» к интервью сообщалось, что подчиненные департаменту охраны края силы «идут на прямые столкновения с сотрудниками правоохранительных органов, препятствуют работе организаций ДОСААФ, устраивают некоторым гражданам проверку их политической ориентации, провоцируют призывников на уклонение от службы в Вооруженных Силах СССР…»
Таких людей, с точки зрения руководства Министерства обороны, следовало привлекать к ответственности. Но республиканский КГБ проявлял к Буткявичюсу странную снисходительность, а «Красная звезда» даже популяризировала его, придавая легитимность возглавляемой им силовой структуре. По словам Буткявичюса, департамент охраны края занимается все лишь охраной внутреннего рынка, выставив посты на границе республики. В его сфере также гражданская оборона и противопожарная служба, готов он и «взять под охрану многие объекты, в том числе разные склады, запасы топлива». Сепаратисту позволяли и высказать в «Красной звезде» свое отношение к введению президентского правления в Литве: «В республике возникнет то, что называют гражданским неповиновением», – говорит он. Корреспондент интересуется, а допускает ли Буткявичюс вероятность противодействия сил департамента охраны края подразделениям Советской Армии? «Вообще исключить что-то такое не могу, – отвечает один из лидеров сепаратистов. – Я должен думать о всех возможных ситуациях… Если против нас будет применяться вооруженная сила, то мы покажем всеми имеющимися возможностями, что вы эту силу применяете. Есть целый комплекс таких возможностей».
Столь «светская беседа» с литовским сепаратистом, подчеркнем, велась на страницах «Красной звезды», которая контролировалась в идеологическом отношении Главным политуправлением Советской Армии и ВМФ. Но в те дни высший военный политорган, работавший на правах военного отдела ЦК КПСС, вступил в болезненный период реформирования, и руководству управления пропаганды и агитации, судя по всему, было не до надзора за военной прессой.
Тем временем в ночь с 12 на 13 января две колонны бронетехники 7-й гвардейской воздушно-десантной дивизии (ее части дислоцировались в нескольких литовских городах, в том числе в Каунасе; правда, командир 107-й мотострелковой дивизии утверждал, что в Вильнюсе действовали десантники из Пскова, т. е. из 76-й гвардейской воздушно-десантной дивизии) из места своей дислокации направились в центр литовской столицы. Десантников сопровождали сотрудники группы «А» 7-го управления КГБ СССР, прибывшие в литовскую столицу вечером 11 января.
Спецназовцев из Москвы было 65 офицеров, их возглавлял заместитель командира группы «А» полковник М.В. Головатов. Именно они выполнили основную задачу – взяли под контроль республиканский комитет по телевидению и радиовещанию, телевизионную вышку и радиопередающий центр, потеряв одного сотрудника – лейтенанта В.В. Шатских, смертельно раненного пистолетным выстрелом в спину при штурме телецентра. Поддержку бойцам спецназа КГБ оказывали подразделения Советской Армии и внутренних войск, танки для устрашения толпы сделали несколько выстрелов холостыми зарядами.
В информационной записке генерального прокурора СССР Н.С. Трубина по этому поводу позднее говорилось: «Преодолевая оказанное вооруженное сопротивление и отражая угрожавшие их жизни нападения, военнослужащие были вынуждены отбиваться прикладами автоматов и производить предупредительную стрельбу вверх холостыми патронами. Были также произведены 13 выстрелов вверх холостыми (вышибными) зарядами из танковых пушек».
Потери были и среди местного населения: погибло около десятка жителей Вильнюса, более сотни получили ранения. Все обстоятельства их гибели неясны до сих пор. В 1997 году бывший министр охраны края А. Буткявичюс в беседе с английскими журналистами рассказал, что в январе 1991 года в толпу, окружавшую телебашню, стреляли его боевики. Это же говорил и один из создателей «Саюдиса» литовский писатель В. Петкявичюс, не скрывавший, что Буткявичюс привез из Лаздияя 18 «пограничников» из департамента охраны края и, переодев их в гражданскую одежду, разместил на телебашне. «Они оттуда и стреляли», – утверждал он.
Казалось, операция союзного Центра завершится в Вильнюсе успешно. Аналогичные шаги планировались и в других столицах прибалтийских республик. Но генерал Ачалов неожиданно отказался от ее дальнейшего проведения. Полагают, что соответствующее указание он получил из Москвы. Здания Верховного Совета и правительства республики остались под контролем сепаратистов, что обесценило все предшествующие успехи. Утрачивался смысл в создании комитета национального спасения, к которому должна была перейти вся полнота власти в республике. Не последовало и решения о введении президентского правления в Литовской ССР. Армия в очередной раз предстала в глазах советского населения репрессивным инструментом, используемым союзным Центром во внутриполитической борьбе.
Прискорбнее всего, что ни президент СССР, ни министры обороны и внутренних дел не решились взять на себя ответственность за произошедшее в Вильнюсе. Это выяснилось уже 14 января, когда в перерыве между заседаниями Верховного Совета СССР М.С. Горбачев решил в беседе с журналистами представить свою версию событий. Он неожиданно для большинства представителей руководства союзного государства призвал к диалогу как единственному способу разрешения возникшего в Литве конфликта. Объясняя политику последних месяцев в отношении Литвы, президент сказал, что всегда стремился политическими методами «вернуть процесс в конституционное русло», несмотря на то, что «на него оказывалось огромное давление, в том числе и в Верховном Совете».