Еще два-три таких рейса – и корабль спасен.
Капитан тянул «ленивку» и не спеша мусолил забытый боцманом каталог явно подпольного бюро по найму «операторов персонального компьютера» (как значилось на обложке). Некоторые девицы предлагались очень даже симпатичные. Наверняка клоны.
И тут дверь отворилась, и в капитанской каюте появился корабельный священник – отец Гермион. В свое время Герхох взял его на борт без особого энтузиазма. Священник, в практическом отношении личность совершенно бесполезная, явно занимал чье-то место. Но ничего не поделаешь: среди членов экипажа было четверо христиан, а согласно международной конвенции о религии наличие в коллективе трех и более христиан позволяет им считать себя Церковью и требовать постоянного пресвитера. Герхох старался быть в ладу с законом и конвенциями в максимально возможном для себя количестве случаев.
Отец Гермион, впрочем, не слишком капитану докучал и в корабельные дела не вмешивался.
Это был сухощавый седеющий человек лет пятидесяти, неказистый с виду, нешумный и спокойный. Он и сейчас вошел почти беззвучно и сразу остановился в дверях.
– Хотите выпить, святой отец? – добродушно приветствовал его капитан.
Священник присел рядом, понюхал протянутый ему стаканчик, кашлянул. Капитан спрятал в стол каталог «операторов», быстро проглотил еще «ленивки» и приготовился слушать.
Отец Гермион сказал:
– Итак, вы согласились.
Капитан глянул на часы. С момента совещания прошло не более получаса. Быстро!
Суховатым тоном он ответил:
– Да, я согласился. Чем могу быть вам полезен?
Ему хотелось быть сейчас в зюзю пьяным. Чтобы священник отстал. Но отец Гермион настиг капитана почти трезвого. Не успел Герхох напиться – черт, черт и черт!
– Клоны – не тот груз, который следует брать на борт, – сказал отец Гермион и придвинул к себе флягу. – Я, пожалуй, попробую этой вашей выпивки. Можжевельником пахнет – приятная.
И деликатно препроводил в свое пресвитерское горло почти все содержимое фляги. И хоть бы поморщился! Капитан Герхох вдруг похолодел. Ему не нравилось открывать в членах экипажа новые, неожиданные стороны.
– Вы что, намерены читать мне нравоучения? – спросил капитан. Хотелось бы язвительно, но вышло как-то бессильно.
– Именно, – невозмутимо молвил отец Гермион. – Клоны – нечестивое порождение человеческой гордыни. Это дьявольское изобретение.
– Угу, – отозвался капитан, усердно обводя ногтем старое пятно на столе.
– Клоны обладают внешними признаками человека, – продолжал священник, будто читал лекцию. – Они имеют как бы человеческое тело, наделены как бы человеческими эмоциями, могут наслаждаться, страдать и умирать. И при этом у них отсутствует душа. Вас это не пугает?
– Не городите, пожалуйста, ерунды, святой отец, – нехотя возразил капитан. – Если некто способен чувствовать, значит, и душонка у него имеется. Хоть завалящая, да есть. И хватит с меня теологии.
– Я отказываюсь совершать Таинства, пока на корабле находятся эти богомерзкие существа, – объявил отец Гермион.
– Дело ваше, – фыркнул капитан. – Лично меня это заботит меньше всего.
Отец Гермион поднялся и так же беззвучно вышел.