Аур умоляюще посмотрел на собеседника. И Кетер пообещал.
– Хорошо, я услышал тебя, аур. Обещаю, что на две недели изменю древнему обычаю. Но это только потому, что только вчера я обещал Единому Создателю Вселенной сделать все, что мне скажут в ближайшие два дня….
«Я знаю…» – чуть не сказал Айнам, но вовремя «поймал себя за язык». Неизвестно, как поведет себя старый книжный мудрец, если узнает, что аур в последнее время слышит четкие повеления, не назовет ли тот его шизофреником?
– …Но если бы я знал, что мне предложат пренебречь обычаем четырехсотлетней давности, то вряд ли произнес эту фразу, – добавил Кетер – Поэтому я сделаю то, что ты говоришь, но только две недели, ни днем больше. Если я ничего не услышу к тому времени, тогда забудем нашу встречу и наш разговор.
– Хорошо. Конечно! – с готовностью согласился старый аур и заторопился на выход – за мной следят. Я постарался отвязаться от «хвоста», но долго мне нельзя быть здесь.
– Вы нас не удивите – усмехнулся даатан – за нами давно следят. Ничего особенного они не увидят. Не бойтесь, вряд ли вы нам с женой навредите. Мы тоже уже стары и сил у нас не много.
– Я уверен, что в вас еще очень много сил и у вас есть предназначение – произнес на прощание Айнам.
Перед тем как подойти к двери, он опять накинул плащ с глубоким капюшоном, закрывающий его лицо и покрывающий всю фигуру.
Если бы даатан увидел группу, наблюдавшую за его домом, то не был бы так уверен в собственной безопасности. Четыре вооруженных до зубов шепона уже звонили своему шефу, докладывая о странном ночном посетителе.
– Поймать посетителя сразу, как только он выйдет из ворот даатана! – Приказал капитан Лим – и привести ко мне на допрос.
– Но он уже вышел… – растерялся старший в группе.
– Так вы доложили только когда он вышел?! Почему сразу не позвонили? – взревел Лим – «Я понимаю, что вам нечем, но все ж, попробуйте понять»1 Разве я просил вас докладывать когда все закончится?! Я сказал звонить мне при ЛЮБЫХ изменениях!
– Ну, мы не думали, что это важно…
– Я поставил вас не думать, а следить и докладывать! – заорал Лим – найти и схватить, кем бы он ни был!
Вооруженные ящеры побежали в темный проулок, куда повернул ночной посетитель. Но там было пусто. Ящеры были уверены, что даатане общаются только друг с другом, а они не умеют летать. Ни один из преследователей не поднял головы, чтобы увидеть, как старый аур бесшумно скользит в ночном небе.
Дрожащим голосом стражник доложил о том, что они упустили гостя даатана, и он не ошибся в своих ожиданиях.
– Ты разжалован! Будешь охранять базу на озере! – проорал в трубку капитан.
– Нет! Пожалуйста! Только не на озере! Вы же знаете о моих проблемах со здоровьем! – взмолился ящероподобный.
– Именно поэтому ты поедешь к озеру! – жестко прозвучало в трубке – и сдохнешь там за свою тупость и за то, что, не имея мозгов, пытался думать.
Старый аур, держа свой плащ свернутым перед собой, бросил взгляд вниз и увидел шепонов, мечущихся по переулку. Он не стал искушать судьбу и смотреть, как его преследователи, ругаясь, заглядывают во все мусорные баки и открывают все двери. Аур скрылся за ближайшим зданием и улетел в свою деревню на огромном дереве у самой границы леса.
*****
Следующим утром мудрый Кетер оценил силу своей привязанности к традициям своего рода. Приоткрыв глаза, он прочитал молитву, затем как обычно опустил с кровати сначала правую ногу, затем левую. Старый даатан не задумывался, почему делает именно так. Привычка сформировалась еще в детстве. В книгах мудрости советовали именно так вставать и именно потому, что Кетер исполнял обычаи своего племени, ему не пришлось «изобретать велосипед», он впитал тысячелетнюю мудрость своего рода, переданную в обычаях и теперь занимался изучением того, что оказалось новым, еще не испытанным для его племени.
Умывшись, старик привычным жестом поднял тонкий пинцет и потянулся к первой щетинке на жемчужине, но в этот миг вспомнил свое обещание и остановился. И тут началась странная борьба. Старику казалось, что кто-то невидимый крепко взял его за руку и продолжает утреннюю процедуру. Глаза даатана, расширенные от ужаса, наблюдали, как его собственная рука тянется к щетинке на жемчужине.
Левой рукой, он выхватил у правой пинцет и бросил его обратно на полку. Но правая рука «жила своей жизнью», она потянулась обратно. Тогда мудрец схватил себя левой рукой за правую и оттащил руку от полки с туалетными принадлежностями.
– Великие мудрецы, да что же твориться?! – прошептал он.
Отряхнув с обеих рук невидимую пыль, даатан попытался выйти из ванной комнаты, но не смог сделать ни одного шага. Промучившись около четверти часа, он не выдержал и позвал жену.
– Такен, милая, ты не могла бы подойти ко мне? – попросил даатан.
– Тебе плохо? – пожилая даат не решалась войти в ванную комнату, пока муж сам не открыл дверь, таков был обычай их племени.
– Не знаю, что со мной. Я не могу выйти из ванной… – смущенно ответил даатан.
Такен толкнула дверь, и та легко открылась.
– Ты пошутил? Я думала, что ты заперся и не можешь замок открыть… – удивилась она.
– Нет… что-то другое… – даатан жалобно смотрел на жену, а его правая рука тянулась к пинцету. – Кетер левой рукой схватил себя за кисть правой и оттянул от полки – убери пинцет с глаз долой!
– Но пинцет нужен тебе! – удивилась Такен.
– Я пообещал вчерашнему гостю, что не буду убирать волоски в течении двух недель. Я думал, что это очень простое обещание. Но теперь вижу, что все не так просто. Неужели мы четыреста лет не замечали, что как марионетки выполняем команды? Наше тело запрограммировано на удаление этих щетин. Я не могу выйти из ванной пока их не удалю!
– Это же простой обычай гигиены!
– Оказывается нет. Все остальное я могу менять. Я уже попробовал. Но это не в моих силах! Помоги мне!
– А может не надо сопротивляться? – даат была смущена.
Она еще ни разу не видела, чтобы ее муж пытался противостоять обычаю их рода. Это она время от времени могла попытаться поспорить или изменить какую-нибудь мелочь. Но Кетер всегда жил как точные космические часы, и сейчас жена испугалась за рассудок мужа.
– Ты же знаешь правило, «Не обещай ничего. Но если обещал, даже иноплеменнику, обязательно исполни» – напомнил даатан.
– Да, конечно. Повеление важнее обычаев, – согласилась Такен.
– Помоги мне выполнить обещание, даже если оно кажется тебе глупым. Это же не нарушение повеления, только обычай гигиены. Попытайся вывести меня из ванной.
Такен согласилась с мужем, вошла в ванную комнату и попыталась вежливо вывести мужа за руку, но тот ускользал, изворачиваясь.
– Ты что, смеешься надо мной? – обиделась даат.
– Нет, это не я… вернее я, но не владею своим телом. Я как марионетка, ничего не могу с собой сделать.
Такен встала за спину мужа и попыталась его вытолкать, но даатан был сильнее жены и ничего не получилось. Сначала он шел, но перед самой дверью выскользнул и побежал к полке с приборами, истошно крича:
– Да убери же ты этот ужасный пинцет с глаз долой!
Такен тяжело было бежать быстро, но она успела схватить пинцет. Тогда даатан вдруг начал голой рукой выщипывать себе щетинки на жемчужинах, крича:
– Позвони сыновьям, пусть придут и свяжут меня! Срочно!
Он хватал левой рукой себя за правую, отбивался сам от себя. Но правая рука не слушалась команд его мозга, словно ей руководил кто-то другой.
Не на шутку встревоженная Такен побежала звонить сыновьям. Чтобы дети пришли быстрее, она не стала объяснять для чего их зовет. Даат только сказала в трубку спиктона каждому их сыновей, которые жили недалеко от их дома:
– Отец срочно тебя зовет! Бегом!
Дети, привыкшие повиноваться отцу во всем, уже через пять минут были у родителей.
– Хорошо, что я не успел уйти на работу – вбежал старший Наасим.