Девушка тоже.
– Паш, я в пробке стою, выезжай, – молодой человек что-то принялся говорить ей, но девушка – на вид лет двадцати семи, светловолосая, со вкусом одетая: короткая дубленка, мышиного цвета джинсы в обтяжку и поблескивающие полусапожки – девушка немедленно оборвала собеседника. – Я буду ждать, как мы договорились.
Она даже поднялась с места и подошла к дверям троллейбуса, словно это одно действо помогло бы ей доехать до метро за минуту – ту минуту, которую обыкновенно тратил шестнадцатый, преодолевая оставшееся расстояние. К моему удивлению, троллейбус послушался ее, как мог: дернулся, протащился новые десять метров и замер.
Садиться девушка не стала. Минуту она разглядывала заоконный пейзаж, хотела садиться, но телефон затрезвонил снова. Он выхватила сотовый так, словно тот был обжигающе горяч.
– Паш, ну поезжай, зачем ты меня подводишь?
Теперь пассажиры следили только за ней. Смотреть больше не на что. Солнце скрылось за новой снежной тучей, погрузив салон троллейбуса в тень.
– Нет, я тебе уже сказала, что никак не успею и помочь не смогу. Прошу тебя, добирайся сам, мы встретимся на «Менделеевской».
Молчание. Тишина в салоне, только где-то невдалеке тревожный гудок клаксона. Троллейбус снова дернулся и потихоньку стал объезжать грузовик дорожной службы, рискуя сорвать штанги с проводов – так далеко он забрался от края дороги.
– Паш, я еще до Таганки не добралась. Да, я говорю, застряла в пробке…. Ничего страшного, собирайся, все потом…. Ведь ты не только меня, ты еще и других обманешь….
Телефон неожиданно замолчал. Девушка затравленно обернулась по сторонам: пассажиры, доселе с интересом слушавшие разговор, теперь отводили глаза. Я снова взглянул на часы. До встречи оставалось всего ничего, а ехать вдвое больше – при такой скорости. Если только водительница не решится выпустить страждущих пассажиров прямо здесь, в нарушение инструкции, исключительно из чувства сострадания. Скорее всего, диалог этот она слышала, дверь в ее кабинку полуоткрыта, а девушка говорила достаточно громко.
Кажется, в мобильном сели батарейки. Девушка потрясла телефоном, включила-выключила его. И тут же, приняв другое решение, пошла к кабине водителя.
– Простите, пожалуйста, – голос ей изменил. – Вы не могли бы открыть двери. Мне очень нужно… я опаздываю на важную встречу.
Кто-то поднялся следом, не сомневаясь в положительном ответе. Самый нетерпеливый прошел в голову салона, к девушке, та посмотрела на него недоуменно. И только после этого двери распахнулись, впуская столь долго рвавшийся ветер в салон. Снег запорошил ступеньки.
Девушка не успела поблагодарить, она, едва не упав, выскочила на проезжую часть, обогнула ряд машин, нахально припарковавшихся прямо под знаком запрещения остановки, и тут только остановилась и растерянно обернулась. Но обратно пройти не смогла, толпа, разом сорвавшаяся с мест, преградила ей путь живой стеной.
Мобильный телефон, оборвавший разговор на полуслове, лежал у самых колес троллейбуса. Я поднял его, подал девушке.
– О, – она не сразу нашлась, что ответить. – Большое спасибо. Только он все равно не работает. Батарея села.
– Я могу дать вам свой. Подождите минутку, он у меня глубоко запрятан….
– Тогда, не стоит беспокоиться, я опаздываю. Мне надо спешить… простите…. И все равно большое спасибо вам.
– Да никуда ваш молодой человек не денется, девушкам положено опаздывать.
Странно, до этого момента я не сомневался, что этот Паша, с которым девушке надлежало встретиться – ее любовник. Но она так странно посмотрела в мои глаза, что этот взгляд невольно лишил меня запаса заготовленных слов. А спустя мгновение взор смягчился.
– Алексей Никитич? Надо же, как неожиданно…. Простите, я вас не сразу узнала.
– Простите? – Миг взаимного непонимания.
– Я – Елена. Елена Старикова. Помните, позавчера я записывалась к вам на консультацию по поводу брата, Павла…. Ну как же, я вам рассказывала о его… некоторых странностях.
– Извините, Лена, совсем замотался. – и тут же заметил всю иронию ситуации: – А ведь именно на встречу с вашим братом я и тороплюсь. Забавно, вы не находите?
Она не находила, но ответить не решилась.
– Значит, опоздаем все втроем, ничего страшного. Надо же, действительно неожиданная встреча. Возьмите телефон, – я, наконец, добрался до своего мобильного, – позвоните брату. Скажите, чтобы не нервничал и добирался как мог. Все равно врач опаздывает.
– У него ДЦП, – неожиданно сказала Лена. – Левая нога почти не работает. А сейчас гололед…. Обычно я не отпускаю его в такую погоду одного. Он раз упал, сломал руку. Вы представляете, что для него сломать руку?
Слова были произнесены с таким нажимом, что я дрогнул под их натиском.
Она набирала номер. И затем долго вслушивалась в гудки. Вернула телефон и отвернулась.
– Идемте к метро, – произнес я, чтобы прервать сгустившуюся паузу. Девушка будто очнулась.
– Да-да, конечно. Знаете, – нерешительно произнесла она, – я была уверена, что у вас машина.
– Машина дома, в такую погоду лучше не рисковать.
– Да, лучше не рисковать. А я его все же вытащила.
– Знаете, Лена, вам лучше встретиться с ним, как и договаривались, в метро. Извините, я услышал ваш разговор. – Девушка смутилась. – А я подожду вас уже в центре. Как добраться, помните?
– Да, конечно.
– Тогда встречаемся в моем кабинете.
– Нет, Алексей Никитич, подождите, – Елена снова остановилась, видимо, это была привычка, произносить что-то важное, стоя на месте и глядя прямо в глаза. Пронзительный ее взгляд показался не слишком приятным. – Я прежде должна вам кое-что объяснить. В тот день, когда я к вам записывалась, я так ничего толком и не сказала о Паше.
– Мое мнение будет пристрастным.
– Нет, он вам тоже расскажет. Просто другими словами. Да и… – на минутку она замялась. – Должны же вы знать отношение окружающих к тому, что происходит с ним. Его сестры, в первую очередь.
На эскалаторе мы расположились на соседних ступеньках, ростом девушка была чуть выше меня, теперь же мы поменялись местами, и я на минуту, пока эскалатор неторопливо вез нас на станцию, смог избавиться от ее взгляда.
– Так что вы мне хотели сказать?
Мимо протиснулась женщина с баулом, по очереди она ткнула нас под колено своей ношей. Лена долго смотрела ей вслед, видимо, нежданный толчок потревожил стройный ряд заранее заготовленных фраз.
– Даже не знаю, с чего начать. История необычная. Может, для вас нет, но, когда я первый раз услышала от него…. – тут ступеньки стали спрямляться, Елена отвернулась.
– Так что же он вам рассказал?
Елена мялась в нерешительности. Мы прошли «Марксистскую» до середины, теперь надо или расходиться – ей на «Таганскую» радиальную, мне на «Таганскую» кольцевую, как предлагал я, или же отправляться вместе, как, вне всякого сомнения, хотела девушка.
Я остановился подле самого перехода. Пассажиры, спешившие по своим делам, немилосердно толкали нас, мы находились в самой гуще людского потока. Я заставлял ее сделать выбор, но вместо этого выбор заставила сделать меня она.
– Он рассказал, что встречается с одной девушкой. Не первый раз встречается, при этом я совершенно ее не знаю, да и не могу знать.
– Почему не можете? Она не отсюда?
– Даже более, чем вы думаете. Он встречается с ней, не выходя из дома.
Я вспомнил: да теперь и такое возможно, через Интернет. Хитрая штука, видимо, в мои годы все удовольствие от общения на расстоянии в тысячи незамечаемых километров, уже не постичь. Для меня электронно-вычислительная машина осталась всего лишь сверхсложной пишущей машинкой, на которой я делаю записи для отчетов, доклады на конференции, пишу статьи и эссе, изредка веду некое подобие дневника – в основном касающегося моих клиентов. Выхода во всемирную паутину у нее нет, все, что нужно для общения с внешним миром, делает за меня секретарша – та, у которой Елена записалась на прием.