Производство латуни и предметов из нее в Швеции удалось наладить в XVII веке, отчаянные попытки завести собственное производство в предыдущем столетии успеха не имели. Поэтому ремесленникам, работавшим с латунью, приходилось довольствоваться привозным материалом. Большинство завозимых в ту пору в Швецию изделий имели немецкое и голландское происхождение. В 1606 году был пущен завод в г. Нючепинге, в 1607 – в Скультуне, с 1624 года прослеживается история завода в г. Норрчепинге, начали работу и другие предприятия. Они были в действии весь XVII век и большую часть следующего. На заводах сложились целые династии мастеров. Однако позднее заводы один за другим начали закрываться. В I половине XIX столетия продолжали работу только предприятия в Скультуне и Гусуме. Вне стен заводов также существовали производители изделий из латуни. Они жили как в городах, так и в селах. Однако ведущая роль в производстве латунных предметов оставалась все же за заводами. Мастера делали такое количество высококачественных изделий, что это дало повод шведскому исследователю Сигурду Эриксону написать: «Количество и разнообразие ремесленных изделий, произведенных в Швеции, настолько велико, что создание исчерпывающей картины попросту невозможно»71.
1.2.2. Социально – экономические и культурные связи России с Германией. Медное дело в Германии в XVII – XVIII веках
История культурных, дипломатических, военных и торговых связей России и немецких государств насчитывает сотни лет. Важным аспектом русско-немецких отношений стало то, что правительства обеих стран с давних пор были тесно связаны посредством множества династических браков.
Одними из первых купцов, появившихся в России, были немецкие. Среди их товаров встречались медные изделия и серебряная посуда. В статье Н. А. Баклановой приводится пример передвижения иноземных товаров, поступивших в Архангельск, по территории русского государства: гость Василий Босой привез 15 октября 1649 года из Архангельска в Великий Устюг среди прочих товаров 51 пуд медной и оловянной посуды, уже 11 февраля два его приказчика отправились в Сибирь, взяв множество товаров и упоминавшуюся посуду72. В. Н. Захаров насчитывает 47 видов посуды и утвари, поставляемых иноземцами в Архангельск73. Часто в Германии, особенно в Гамбурге, специально заказывались серебряные изделия, своими формами копирующие русскую посуду: братины, ковши, чарки.
В XVIII веке русское правительство и представители аристократии закупали предметы из благородных металлов через своих агентов. Как отмечают исследователи, особенно значительные закупки были сделаны в 1730—1750 – е годы, иностранные «вещи формировали вкус» столичных заказчиков и их мастеров, они «полностью вошли в обиход»74. О новинках в области прикладного искусства прекрасно знали не только в Зимнем дворце. В газете «Санкт-Петербургские ведомости» часто публиковалась информация о работах европейских мастеров. Там же во множестве встречаются имена немецких медников, работавших в российской столице на протяжении XVIII века.
Необходимо напомнить, что среди даров дипломатических посольств русским царям главное место занимали серебряные изделия именно немецких мастеров. Посуда и другие произведения получили широкое применение в царском и аристократическом быту. Они служили не только репрезентативным целям, но и употреблялись в качестве пожалований, вкладов, челобитья75. К началу XVIII века в домах русской знати было множество золотых и серебряных изделий, выполненных европейскими мастерами76. Приобретавшиеся от купцов драгоценные вещи использовались также в церковных интерьерах и, возможно, при богослужении. В Россию всегда поступало множество церковной утвари.
Правительство охотно пользовалось услугами немецких художников, специалистов в различных областях наук, ремесленников. Русские цари приглашали из Германии горных мастеров. Например, Михаил Романович пригласил саксонских рудокопов в Россию, они открыли железную руду близ Тулы и начали разработку. Во II половине XVII века связи в области горного дела между Россией и Саксонией еще более упрочились.
В I половине XVIII столетия в России (особенно в Санкт-Петербурге) находилось на службе особенно много германских подданных: военных, врачей, садовников, кондитеров, часовщиков, граверов, медальеров. Их число позднее менялось в зависимости от отношения к ним русского правительства: правление императрицы Анны сменилось «антибироновской» политикой Елизаветы. В годы царствования Екатерины II число немецких подданных в России вновь значительно увеличилось. Это были люди самых разных профессий: в 1790 году в Петербурге на двух русских поваров было пять немцев, на 178 русских портных – 210 немцев, на 11 перчаточников – 14 немцев, на 43 парикмахера из русских – 73 немца77. Также в столицу прибыло много немецких золотых и серебряных дел мастеров. А. Фелькерзам подсчитал, что они были самой многочисленной группой среди всех приехавших представителей этого ремесла – около 400 человек, которые образовали многочисленные династии78.
На Урале их тоже было очень много. В первую очередь это было связано с развитием горного дела. Первые сведения о появлении немцев на Урале относятся к XVII веку. Количество немецких подданных в регионе постоянно росло. Немалую роль здесь сыграла имевшая место с начала XVIII столетия практика контрактации специалистов для работы на заводах. В 1720-30-е годы уже существовал точный маршрут для контрактеров: Фрейберг – Данциг – Санкт – Петербург – Урал. Особенно их приток увеличился в годы деятельности Генерал-берг-директориума (1736—1742). В дальнейшем рост количества немцев на Урале происходил за счет естественного прироста сложившейся колонии и направления на заводы офицеров немецкого происхождения. По словам А. С. Черкасовой, «…среди иностранных мастеров, работавших на Урале в XVIII веке, большинство составляли выходцы из Германии…», «в течение XVIII века на заводах ведомства Екатеринбургского горного правления работало около 600 специалистов»79. В основном это были выходцы из Саксонии. Возможно, именно ведущее положение саксонцев в горном деле стало причиной того, что уральские заводчики стремились перенимать их опыт. В 1730-е годы в Саксонии побывал Акинфий Никитич Демидов, спустя некоторое время – три его внука, сыновья Григория Акинфиевича. Роль немцев в уральском горном деле была особенно значительна до основания в 1773 году в Петербурге Горного Училища (Горного кадетского корпуса, Горного института). Немецкие специалисты стали основателями многих отраслей промышленности Урала: братья Кейзеры, Фридрих Конрад и Иоганн Георг, заложили основы школы гидротехников, монетное дело многим обязано И. А. Шлаттеру и проч. Немцы внесли весомый вклад в развитие не только уральской металлургии, но и, например, медицины, педагогики, архитектуры80. Известно, что немецкие врачи стояли во главе екатеринбургского госпиталя в I половине XVIII века, учителя и переводчики активно работали в учебных заведениях, архитекторы принимали участие в строительстве Оренбурга и т. д. Со временем сложились многочисленные династии русских специалистов немецкого происхождения. Немалую роль сыграли немцы в развитии на Урале «дела» медной посуды и утвари.
Производство медных изделий имеет в Германии долгую историю. Уже в раннем средневековье существовали профессии, связанные с обработкой меди. Немалое значение в производстве медных изделий имели монастыри, в мастерских которых делали различную утварь. Однако ведущую роль в распространении различных ремесел, в том числе создания посуды и утвари из меди, сыграли свободные города. В них с давних пор существовали цехи. Немецкие медники объединялись в такие организации. В XVII – XVIII веках особенно сильные цехи были в Нюрнберге и Аугсбурге – древних центрах обработки металлов на территории Германии. Значительную роль сыграло то обстоятельство, что нюрнбергские купцы участвовали своими капиталами в разработке медных рудников, аугсбургская династия Фуггеров была монополистом в торговле медью. Поэтому эти города стали главными центрами производства медных изделий в Германии. В них существовала сложнейшая специализация медников. Например, в середине XVIII века в Нюрнберге выделилась даже специальность изготовителей медных утюгов. Вплоть до XIX столетия сохранялась узкая специализированность нюрнбергского и аугсбургского ремесла. Надо отметить, что она была характерна именно для названных городов. Например, на севере Германии не было столь сложной дифференциации.