– Мальчики, вы как хотите, но я должна передохнуть.
Игорь и я с радостью согласились. Время было перекусить. Кинта протянула мне и Игорю длинную, коричневую, приятно пахнущую полоску. В кино видел, что раньше такие жевательные пластинки были. Их почему-то резинками называли. Я вопросительно посмотрел на девушку. Но вместо неё ответил Игорь:
– Это обед. Судя по этикетке, котлеты с тушёной капустой. Ты что, обед туриста не пробовал?
– Честно говоря, никогда. Слышал о таком, но не пробовал. Дома всегда мама готовила.
– Так я и предполагал. Маменькин сынок.
– Перестань! – строго сказала Кинта: – Мало ли какие причины. Ты кто по профессии, Наум?
– Физик-ядерщик.
– Вот! Игорь, ты много в ядерной физике понимаешь?
– Ну бум-бум.
– А Наум над тобой не смеётся, тем не менее. Это надо по маленьким кусочкам отламывать и водой запивать. Возьми! – и протянула мне пышную губку.
– Спасибо, не надо. У меня своя есть. – ответил я и достал собственную из пакетика на рюкзаке. Водные губки появились сравнительно недавно, всего пару лет, но сразу завоевали любовь молодёжи. Это было очень удобно – возьмёшь с собой в дорогу такую сухую губку, а она за какие- то полчаса набирает из воздуха столько чистой воды – пей не хочу. Главное, чтобы доступ к атмосфере был.
– Видишь, у него и водная губка есть. – и она приободряюще похлопала меня по руке.
Занялись обедом. К такому образу потребления пищи надо привыкнуть. Откусил вроде бы небольшой кусок, но, может, выжал слишком много воды. Рот тут же заполнился до отказа капустой вперемешку с мясом, так что не прожевать, чуть не задохнулся. Пришлось вынуть изо рта это месиво и откусывать понемножку, но Кинта постаралась не заметить этого, за что я был ей очень благодарен.
Глава 4. Послание из прошлого
– Расскажи нам о себе и своих родителях, – тихо попросила Кинта, когда мы, закончив с «жевательным» блюдом, перешли к десерту – бискотти и растворимому кофе. С этими штуками я, к счастью, был знаком. Бискотти вообще одно из моих любимых лакомств. Правда, я обожаю их грызть, а не размачивать, как делает мама. Вопрос был неожиданным, я чуть не поперхнулся.
– Не знаю даже, что рассказывать. Мне двадцать пять лет, физик-ядерщик. Хотя об этом я уже говорил. Работа в основном сидячая, сами видите, немного перебор с массой тела. Даже джим и диеты не очень помогают.
– А в чём суть твоей работы? Если не секрет, конечно, – продолжала допытываться она.
– Ничего секретного. Если коротко – сталкиваю элементарные частицы и смотрю, что из этого выйдет.
– Ух ты! – отозвался Игорь, а девушка тихо спросила: – А зачем?
– Зачем? Таким образом, мы пытаемся понять, из каких составных частей собрана материя, атомы. Вот на днях нами был зарегистрирован очень странный эффект – одно атомное ядро, как мы не старались, смогло избежать столкновения с другим атомом, и ускользнуло от разрушения каким-то невероятным образом, буквально вильнув в сторону перед самой мишенью. Хорошо, что у нас есть ловушки, мы это ядро не упустили. Так что, после ремонта ускорителя, попробуем ещё разок.
– И всё же зачем? – настаивает Кинта: – Разве по осколку стекла, можно понять каким было зеркало раньше?
– Ну а как ещё узнать из чего мы состоим? Анатомы режут тело, чтобы заглянуть внутрь, учёные под микроскопом смотрят составные части клеток. А мы ищем глубже, пытаемся понять основы мироздания, – ответил я, но сам себя поймал, на том, что получилось как-то пафосно, надменно и фальшиво. Никогда не умел правильно сформулировать свои мысли.
– Это наверно, очень захватывающее зрелище – эти ваши столкновения. – предположил доктор.
– На самом деле не так уж интересно. Эксперимент проходит, может, несколько минут, по сути – секунды, а потом месяцами анализируешь, что получилось. Сейчас, правда, когда суперкомпьютеры вновь ввели в строй, дело пошло быстрее…
– Но если это так скучно, почему же ты этим занимаешься? – допытывалась девушка.
– Смеяться не будете? Понимаете, я уверен, что вечный двигатель существует.
– И это говорит физик? – пожал плечами Игорь: – Мда-а-а.
– Да! И без него мы бы не существовали.
– Поясни, – потребовала Кинта: – что ты имеешь в виду?
– Атомы! Они образовались миллиарды лет тому назад и продолжают работать и поныне. Положительно заряженное ядро и облако электронов вокруг. Чем не двигатель?
– Ах вот ты о чём… – разочарованно махнул рукой доктор.
– Ты напрасно смеёшься. – заступилась Кинта: – В этом что-то есть. Кажется, я понимаю. Нас уже не станет, а они будут существовать, как ни в чём не бывало. Атомы бессмертны, в отличие от нас. Расскажи ещё что-нибудь.
– Что ты к нему пристала? Какая тебе разница, из каких кирпичиков ты состоишь? Мне лично глубоко наплевать на все эти протоны с нейтронами, они ведь не могут мне помочь вылечить даже простейший насморк.
– Однако именно нарушение окислительно-восстановительных реакций, в основе которых изменение баланса ионов в организме, лежит в основе многих болезней, – возразила девушка.
Это поддержка неожиданно воодушевила меня продолжить свои откровения:
– Конечно, фундаментальная наука имеет мало общего с сегодняшними нуждами, но если бы в своё время физики не занялись изучением строения ядра, нас бы сейчас вовсе не существовало.
– Это ещё почему? – хмыкнул доктор.
– Потому что не изучая строение атома, мы бы не получили бы доступа к огромной энергии, не запустили бы ракеты в космос, не смогли бы создать, в конце концов, зелёное солнце, защитившее нас от космических лучей.
– Окей, окей сдаюсь. Просто обидно становится. Вам миллиарды дают на ваши ускорители, а нам лекарств и МРТ не хватает.
– Между прочим, без знаний атомной физики и твой вожделенный МРТ не создали бы!
– Всё, всё, понял. Я ж сказал – сдаюсь! Каюсь, осознал, исправлюсь. – Игорь в притворном испуге отступил в сторону.
– То-то же! – вздёрнув подбородок заявила Кинта, а потом улыбнулась и обратилась ко мне: – Прости нас за любопытство. Всё-таки первый раз вижу перед собой хозяина острова.
– Ладно вам. Какой из меня хозяин. Полноправной хозяйкой является моя мать. Но ей до сих пор было не до острова. Да и мне, пожалуй. Если бы не экспедиция, кто знает, когда мы сюда собрались, да и собрались бы вообще. Ну что ещё рассказать? Живу с мамой. – сам не знаю почему, не стал рассказывать о невесте. – Она у меня достаточно известный в прошлом гинеколог, специалист по ЭКО. Сейчас на пенсии. Отец, как вы уже знаете, пропал без вести здесь во время всем известного землетрясения и цунами. Он тоже был медиком – специалистом, между прочим, по МРТ-диагностике. Знаю о нём только по рассказам матери и её друзей. Его самого не помню. Да и вообще все это время пребывания в пещере для меня – чистый лист. Мне всего-то три года было, когда нас с острова эвакуировали.
– Вообще-вообще ничего не помнишь?
– Ноль, зеро, зилч.
– А какие твои первые воспоминания?
– Мне лет пять было. У нас черепаха жила. В большой коробке. Такая забавная. Умная была. Даже по делам ходила в один, выбранный ею самой угол. И, если вовремя не убрать, то сердито шипела. А чаще просто голову поднимет и смотрит так строго, пристально. Будто что важное знает, но нам, дуракам, рассказывать бесполезно.
– Это ты хорошо про черепаху вспомнил. – вмешался в наш разговор Игорь: – Нам бы тоже не мешало в уголок сходить.
– Так! Мальчики налево, девочки направо! – скомандовала решительно Кинта. Игорь не стал возражать и тут же направился в темноту. Я немного растерялся, задумался, но девушка, видимо, умела читать мои мысли – она молча протянула круглый, запечатанный пакетик и шепнула на ухо: – Биотуалет туриста. Бери, не стесняйся, я много захватила. Не забудь прочесть инструкцию.
Я, молча кивнув головой, направился в сторону от Игоря. За большим валуном нашёл подходящее местечко и, подсвечивая фонариком прочёл: «Инструкция. Биотуалет изготовлен из само разлагающейся ткани. Экологически безопасен.