Лукас отвинтил заглушку стержня и вынул из него батарейку. «Есть!» – отметил он про себя.
С помощью прибора ночного видения он обнаружил второй земляной стержень. Лукас прополз ещё несколько метров, но при этом попал в зону действия датчика движения, и тут же вокруг дома Куншевски включилась сигнальная осветительная система. Даже куница на чердаке испугалась и дала дёру через дырку в черепичной крыше. Лукас мгновенно спрятался за густым кустом роз. Входная дверь распахнулась, и на пороге возник Куншевски с двуствольным дробовиком.
– Кто там? Я до вас доберусь, воровское отродье! – грозно проорал он.
Лукас затаился в своём укрытии, надеясь, что сосед уберётся в дом. Но не тут-то было. Вместо этого он, с дробовиком наперевес, стал медленно обшаривать весь участок. Шаг за шагом Куншевски всё ближе подходил к Лукасу. Казалось, он вовсе не замечает режущего слух металлического гудения стержней, от которого даже тля на лепестках роз застыла в страхе.
«Нападение – лучшая защита! – подумал
Лукас. – Он меня всё равно сейчас найдёт». Лукас выскочил из-за куста и заревел сколько было мочи:
– Ууаааххрррр!
Это напоминало скорее рык львёнка, чем белого медведя, но Куншевски уронил от ужаса ружьё и завопил благим матом:
– А-а-а-а-а!
Лукас пробрался на четвереньках через дыру в живой изгороди и под покровом темноты устремился в дом. Он боялся, что Куншевски кинется его преследовать. Поэтому заскочил в туалет и заперся.
– Пыхчу прям как настоящий медведь! – пробормотал он, переводя дух.
Куншевски обошёл по периметру свой участок, постреливая в воздух, чтобы прогнать непрошеного гостя.
А Лукас обнаружил под раковиной Хоботка, красного слоника Эммы. «Вот куда ты, оказывается, завалился», – вздохнул он с облегчением.
Любимая игрушка сестры неожиданно его утешила. Только взяв её в руки, он заметил, как они дрожат.
«Наверное, – подумал он, – мне сегодня лучше не ночевать одному в доме.
Чокнутый Куншевски совсем оборзел. Кто знает, что он ещё выкинет».
Лукас достал надувной матрас, прижал слоника под мышкой и выбрался через чёрный ход наружу.
На велосипеде он почувствовал себя значительно увереннее и изо всех сил нажал на педали. Проезжая мимо дома Куншевски, он ещё раз вызвал световую тревогу. Сосед как раз стоял у окна и разговаривал с полицией.
– У меня в саду огромный живой белоснежный медведь! – утверждал он.
– А вы уверены, что это не огромная мёртвая вороная кобыла? – съязвил дежурный полицейский, который очень не любил, когда его дурачат.
Но от Куншевски не так-то просто было отделаться.
– Можете в этом самолично убедиться! Моя система видеонаблюдения всё в точности зафиксировала.
– Уважаемый господин Куншевски, – ответил полицейский. – Вы набрали номер экстренной помощи. Будьте любезны, освободите линию!
У нас нет времени выслушивать подобные бредни!
– Я его вижу, белого медведя! – воскликнул Куншевски. – Он как раз едет мимо моего дома на велосипеде!
– На велосипеде?!
– Да, в сторону плотины! – подтвердил сосед.
Дежурный полицейский заявил:
– Ну знаете, или вы выпили лишнюю рюмку, или… не всё, что вы курите, разрешено к употреблению.
– Что вы себе позволяете! – вскипел Куншевски. – Я не пью и не курю. Просто у меня в саду огромная мёртвая вороная кобыла… тьфу… я хотел сказать – огромный живой белый медведь. Вы меня совсем с толку сбили!
Глава пятая
Эмма даже и представить себе не могла, что скелет кашалота[5] окажется таким огромным. Конечно, она уже знала, что музейный экземпляр достигает пятнадцати метров в длину. Но теперь, когда могучий скелет словно парил над ней, он показался ей до жути живым. В благоговейной тишине Эмма и её одноклассники рассматривали гигантские челюстные кости, усеянные острыми, как кинжалы, зубами и слушали пение китов, которое заполняло тёмный зал. У Эммы мурашки побежали по спине.
У неё было такое чувство, будто она очутилась глубоко под водой в китовом царстве.
– Этот кашалот выбросился на берег в 2003 году у острова Нордерней! – рассказывала Клаудиа де Вриз ученикам.
– Но разве такая туша способна выброситься на берег? – поинтересовалась Эммина подруга Ханна.
Вопрос явно обрадовал учительницу.
– Да, может. Кашалоты обитают во всех океанах. Часто они проплывают большие расстояния. Особенно самцы способны преодолевать сотни километров. Этот кашалот, быть может, возвращался из Арктики в тёплые воды. Перед Англией он, видимо, свернул не туда и оказался в Северном море. Возможно, у него возникли проблемы со слухом, из-за этого кашалот оказался на мелководье, и прибойные волны выбросили его на берег.
– «Кашалот» – звучит так мило! – сказала Эмма. – А этот выглядит как морское чудовище.
Госпожа де Вриз засмеялась.
– Тут ты права, Эмма. Он и впрямь внушает некоторый ужас. Киты – морские млекопитающие, как дельфины, тюлени и моржи. Это значит, что самки китов рождают китят и вскармливают их молоком. У них для этого есть соски.
– А я где-то читал, что белые медведи тоже морские млекопитающие! – выкрикнул русоволосый мальчик. Несколько ребят громко заржали.
– Что за чушь! – возмутилась Ханна. – Белые медведи – это же хищники!
Клаудиа де Вриз кивнула.
– Себастиан не так уж и не прав, хищники тоже млекопитающие. Белых медведей относят к крупнейшим хищникам, но некоторые зоологи причисляют их к классу морских млекопитающих. Они очень хорошо приспособлены к жизни в морской среде обитания.
Ханна широко раскрыла глаза, указала пальцем на белого медведя, стоящего около двери, и воскликнула:
– Тут даже один такой выставлен!
Лукас оставил велосипед у входа в Китовый музей, а сам пробрался в зал с кашалотом. Ему понравилось, что его принимают за музейный экспонат, и он попытался зареветь по-медвежьи.
– Киты поют просто супер, – ухмыльнулся Себастиан. – А этот белый медведь ревёт так, будто у него насморк.
– Много ты понимаешь, Себастиан! – хохотнул Лукас. – Знаешь, сколько я тренировался!
– Тебя тут только не хватало! – запричитала Эмма. – Опять мой братец со своими дурацкими приколами!
Лукас достал из-за спины красного слоника и протянул его Эмме.
– Угадай, где ты его посеяла?
С одной стороны, Эмма обрадовалась любимому Хоботку, с другой стороны, ей было немного стыдно перед классом за то, что старший брат пасёт её как маленькую.
Клаудиа де Вриз подошла к Лукасу.
– Ну что, белый медвежонок, передумал? Заночуешь с нами в музее?
– Конечно, раз уж я тут оказался, – ответил Лукас. – Да и младшую сестрёнку одну оставлять не хотелось бы.
Тут Ханна вклинилась с вопросом:
– А мы правда, что ли, сможем около кашалота переночевать, госпожа де Вриз? Тогда мы сейчас притащим сюда надувные матрасы.
– К сожалению, не получится. Скелет кашалота – очень ценная вещь, – объяснила учительница. – Мы можем его вместе осмотреть, но ночевать будем в фойе музея.
Глава шестая
Волны в порту Норддайха слегка покачивали видавший виды краболовный катер.
Дылда и Карман в мечтах представляли себя крутыми нью-йоркскими гангстерами, хотя они знали их только по фильмам.
Оба проворачивали тёмные делишки и уже успели приобрести некоторую известность в определённых кругах Восточной Фрисландии[6].
Дылда и Карман могли достать что угодно: золотые наручные часы по десять евро за штуку, которые почему-то быстро ржавели; кучки «алмазов» из цветного стекла; поддельные удостоверения личности и водительские права, а также липовые свидетельства о дворянских титулах и научных званиях. Однажды Карман умудрился по-дорогому впарить лохам куриные грудки, выдавая их за крокодилье мясо.
Примечания
1
Остров в Германии, входящий в состав Восточно-Фризских островов.
2
Норддайх – приморский город в Германии на берегу Северного моря. Пригород г. Норден.