«Обойдусь без твоих дурацких подсказок».
«Ну что ты злишься?» – виновато спросила авторша.
«Ты меня подставила!»
«Я?» – на ее лице читалось искреннее удивление.
«Ты заманила меня в этот парк», – злобно сказала я.
«Что ты несешь? Ты сама помчалась сюда, забыв о Медео и Чимбулаке!»
Аргументы против резко закончились, и я обиженно замолчала.
– В Казахстане милиция переименована в полицию, – сказал брюнет. – Может быть, вам и следовало бы обратиться, но не уверен, что его будут искать.
– В принципе, вы правы, ведь сумка здесь и, кажется, ничего не пропало. Но как вы здесь оказались? – занудно продолжила я.
«Он следил за тобой, пораженный твоей блондинистостью», – мерзко хихикнула авторша.
«Дура!» – ответила я.
– Искал вас, – сказал брюнет.
– Искали меня?
– Да… Дело в том, что после беседы с каэнбэшниками…
– С кем? – перебила я его.
– Ну, ребята, что с нами болтали по поводу смерти того мужика, они из комитета безопасности. Да вы не волнуйтесь, это обычное дело.
Ничего себе, не волнуйтесь…
– Так вот, – продолжил он, – где-то на паспортном контроле мы с вами перепутали паспорта. Во всяком случае, ваш находится у меня, а мой, надеюсь, у – вас.
– Что?! – уставилась на него я.
– Посмотрите, – сказал он, доставая из кармана джинсов и протягивая мне красную книжечку с гербом.
Я хорошо помнила, что в аэропорту убрала свой заграничный паспорт подальше в сумку и больше не доставала, предъявив в гостинице российский.
Раскрыв книжечку вновь задрожавшими руками, я увидела свою цветную фотографию и двуязычно впечатанное имя, Лапина Евгения Васильевна. Я кинулась открывать сумку. Минут пять я безуспешно рылась в ее емких недрах и с холодком внутри уже подумывала, что вообще потеряла доставшийся мне паспорт, но в конце концов обнаружила его в углу под косметичкой. С фотографии глянул черноглазый брюнет с несколько приглушенными азиатскими чертами лица. «Лапин Данияр Алексеевич», – прочитала я, слегка обалдев, и протянула паспорт брюнету, то есть Данияру Алексеевичу.
– Спасибо, – сказал он, мельком заглянув в паспорт. – Можно считать, дипломатический обмен состоялся?
– Можно считать, – подтвердила я, позволив себе улыбнуться. – Но как вы все-таки оказались здесь и именно в эту минуту?
– Совершенно случайно, – ответил он. – Обнаружив у себя ваш паспорт, рванул в аэропорт и нашел там таксиста, с которым вы уехали…
– Откуда вы узнали таксиста? – спросила я, наполняясь неясными подозрениями.
– Ну… видел, как вы садились в такси, – чуть помедлив, ответил он.
– Следили за мной?
– Наблюдал… за симпатичной женщиной.
– Вы просто, Джеймс Бонд какой-то… – ляпнула я, краснея.
– Да нет, – махнул он рукой. – Все просто, хотя пришлось потрясти ребят. Узнал, где вы остановились, и подъехал как раз, когда вы помчались по Гоголя…
– Я помчалась?
– Пошли… – исправился он. – Проводил вас до парка, чуть не упустил, когда вы выскочили из автобуса.
– Вы ехали на том же автобусе?
– Ну да.
Какая же я ненаблюдательная и невнимательная! Авторша совершенно права.
– Нагнал вас, а тут этот отморозок… все произошло так быстро, что не сразу понял, в чем дело.
Герой, просто герой… сыщик, защитник и аналитик в одном флаконе.
«Опиши его, опиши, самое время!» – зашипела из-за плеча Данияра Алексеевича авторша.
«Ты совсем тронулась со своими описаниями! Я тебе не Лев Толстой!»
«И даже не львица, так, кошка драная! – принялась за своё авторша. – Но ты посмотри, какой он…»
«Брутальный?»
«Идиотка!»
«Сексуальный?»
«Включи мозги!»
«Я воображение включила!»
«Которое?»
«Сексапильный?»
«Н-да, девушка…»
«Не будь ханжой…»
«Это я-то ханжа?»
«Нет, ты – свободная личность без предрассудков».
«Можешь повторить эту фразу, исключив саркастичность тона!»
«Нет. Ты – свободная личность без предрассудков», – я очень постаралась и прозвучала почти убедительно.
«Ладно, черт с тобой, можешь ни слова не говорить о его внешности».
«Нет, скажу!» – взвилась я и уставилась на Данияра Алексеевича, который раскуривал следующую сигарету.
Я уже упоминала, что он был худощав и не слишком опрятен, растянутый джемпер мешковато висел на его плечах, но это не портило его, скорее придавало какую-то… мужественность, если можно так выразиться.
«Можно», – дала добро авторша.
Очень темные, почти черные волосы, густые и требующие стрижки, темно-карие глаза с чуть восточным разрезом, смуглая кожа, но он явно не был настоящим, то есть чистокровным казахом, скорее, европейцем с примесью Азии или азиатом с примесью Европы.
«Симпатичный, да?» – томно спросила авторша.
«Растеклась, как вишня в сиропе», – цыкнула я.
– Может, мы с вами забежим куда-то, где можно поесть, выпить и обсудить наше… совместное приключение? А вам еще и успокоиться, Женя… – предложил вдруг Данияр Алексеевич, с легкостью сократив мое имя до фамильярного. – Оказывается, мы с вами однофамильцы.
Я не стала протестовать. В конце концов, я у него в долгу, какие бы ни были у него мотивы. И мы действительно однофамильцы, надо же.
– Согласна, Данияр, – сказала я.
– Друзья и родители называют меня Данилой, – ответил он, поднимаясь со скамьи и протягивая мне руку.
– Вы уже считаете меня другом? – осторожно съязвила я.
– Не вижу проблемы, – ответил он. – После того, как мы с вами сражались плечом к плечу. Но какого… на вас напали здесь средь бела дня? Вроде, такого в Панфиловцах не практиковалось.
– Не практиковалось?! А вы знаток криминальной сферы? – спросила я, и вновь по спине пробежала юркая противно-холодная змейка. Действительно, все очень странно. А если бы бандюга смылся с моей сумкой? Что бы я делала? Без денег и документов, в сопредельном государстве. И не факт, что его бы нашли. Факт, что не нашли бы.
– Не особый знаток, просто родился и вырос здесь, в Казахстане, учился в Алматы, – никак не отреагировав на суть моих слов, ответил Данила.
– Вы учились? – зачем-то спросила я, поздним зажиганием осознав пакостность вопроса.
– Не похоже? – усмехнулся он. – Ну да, учился, в Политехе, правда, не доучился…
– Выгнали? – продолжила я свою пакостную линию, показав кулак пыхтящей от возмущения авторше.
– Сам ушел, – отрезал он, коротко улыбнувшись.
Мы вышли из парка и зашагали по широкому, зеленому проспекту Достык. Хотя, слово «зашагали» к себе я бы не отнесла: противно саднили поцарапанные конечности, пластырь на колене изрядно портил и без того не радужное настроение. Не успев начаться, отпуск уже преподнес пару сюрпризов в виде пары немаленьких гаечных ключей, бьющих по голове.
– Послушайте, Данила, вы, судя по паспорту, российский гражданин?
– Да, я давно уехал отсюда.
– У вас здесь родные, друзья?
«А ты вошла во вкус, как я погляжу! – прорвалась авторша. – Расспроси, расспроси его поподробней, то-то он тебе все и расскажет!»
«А ты сомневаешься? Он же нравился тебе пять минут назад!»
«Как мужчина, – зарделась авторша. – А что он за человек, я ведь не знаю, также как и ты».
«Ох, не знала, что тебе нравятся вот такие субтильные пофигисты!» – проворчала я.
«Можно подумать, что тебе нравятся респектабельные мужи с пивными животами! – отрезала она. – И с чего ты решила, что он – пофигист?»
«В отношении одежды точно пофигист, посмотри на этот джемпер».
«А он классно смотрится в этом джемпере, ну согласись!»
«И кто-то упрекал меня в наличии нездорового воображения?»
«А что я такого сказала?»
«Отстань, в конце концов, мне сейчас не до его привлекательности. Может, он меня ограбить собирается!» – отмахнулась я и застонала от того, что ремешок сумки сполз с плеча и прошелся прямо по поцарапанной руке.
– Да, есть родные и друзья тоже… – ответил Данияр-Данила и, словно желая перевести разговор на другую тему, спросил:
– Как ваши раны? Вы так круто вывели противника из строя.
– Издеваетесь? С моими ранами все в порядке. Заживут, – оптимистично откликнулась я.
– Да что вы? Если бы не ваш боевой клич и бросок, я вряд ли бы справился с этим бугаем. Он отвлекся на вас, а я использовал его прокол.
– Вы умеете драться… – сделала я комплимент.