Скачать книгу
Если нет возможности читать онлайн, скачайте книгу Двенадцать стульев файлом для электронной книжки и читайте офлайн.
Часть первая
Старгородский лев
Глава I
Безенчук и нимфы
В уездном городе N <Словосочетания "уездный город N", "губернский город N" или просто "город N", весьма часто встречающиеся в русской прозе
XIX века, были общим местом, своего рода символом глухой провинции, захолустья. Однако в романе "Двенадцать стульев" привычный смысл их
несколько изменился: захолустье стало советским, черты "нового быта" комически соседствовали здесь с прежними, постепенно вытесняемыми. На что и
намекали авторы романа, используя определение "уездный", которому вскоре надлежало исчезнуть, поскольку с 1921 года советским правительством
планировалось новое административно-территориальное деление, так называемое районирование - постепенное введение краев (округов), областей и
районов вместо прежних российских губерний, уездов и волостей. Помимо чисто управленческих задач таким образом решалась и задача идеологическая:
районирование должно было знаменовать полное обновление страны, разрыв последних связей с имперской историей - даже на уровне терминологии.
Фактически к реформе приступили в 1923 году и завершили шесть лет спустя. В 1927 году, когда разворачивается действие романа, вне районирования
оставалось менее четверти территории СССР, где хотя бы в названиях учреждений еще сохранялось специфическое сочетание "имперского" и
"советского": исполнительный комитет губернского совета - губисполком, уездного - уисполком, уездная милиция - умилиция и т. п.> было так много
парикмахерских заведений и бюро похоронных процессий, что, казалось, жители города рождаются лишь затем, чтобы побриться, остричься, освежить
голову вежеталем <Вежеталь (фр. vegetal - растительный) - туалетная вода с запахом трав, цветов.> и сразу же умереть. А на самом деле в уездном
городе N люди рождались, брились и умирали довольно редко. Жизнь города N была тишайшей. Весенние вечера были упоительны, грязь под луною
сверкала, как антрацит, и вся молодежь города до такой степени была влюблена в секретаршу месткома коммунальников <Имеется в виду отделение
профессионального союза, объединявшего рабочих и служащих коммунальных предприятий и организаций: водопроводных и канализационных станций, бань,
боен и т.п.>, что это просто мешало ей собирать членские взносы.
Вопросы любви и смерти не волновали Ипполита Матвеевича Воробьянинова, хотя этими вопросами, по роду своей службы, он ведал с 9 утра до 5
вечера ежедневно, с получасовым перерывом для завтрака.
По утрам, выпив из причудливого (морозного с жилкой) стакана свою порцию горячего молока, поданного Клавдией Ивановной, он выходил из
полутемного домика на просторную, полную диковинного весеннего света улицу "Им. тов. Губернского" <Шутка строится на обыгрывании считавшегося
типичным для провинциальных городов названия главной улицы - "Губернаторская".>. Это была приятнейшая из улиц, какие встречаются в уездных
городах. По левую руку, за волнистыми зеленоватыми стеклами, серебрились гроба похоронного бюро "Нимфа". Справа, за маленькими, с обвалившейся
замазкой окнами, угрюмо возлежали дубовые, пыльные и скучные гроба, гробовых дел мастера Безенчука. Далее "Цирульный мастер Пьер и Константин"
обещал своим потребителям "холю ногтей" и "ондулянсион <ондулясион (фр. ondulation) - завивка волос.