Муж видел в холоде вызов. Хотел сразиться с ним и победить. Взять холод и подмять его под себя. Он вырос в Сибири, но говорил, что зима в Москве острее и злее из-за разницы во влажности. Ему было мало обычного мороза: зимой они с друзьями ездили на Крайний Север, в Оймякон и Верхоянск, забирались на заснеженный Эльбрус. Иногда ходили в безумные походы, о которых Кире даже думать было жутко. В холод они спали в палатках, а иногда и без них – рыли специальные ямы в снегу или строили сложные конструкции, чтобы спать прямо на открытом воздухе. Для этого нужно было построить открытую палатку из отражающего температуру материала, перед ней особым образом устроить костер. В таких палатках было тепло – по словам мужа, якобы даже можно было снять верхнюю одежду.
Когда-то муж мечтал работать на Северном полюсе, ездить в экспедиции, работать на научно-исследовательских станциях. Но жизнь сложилась иначе, словно в кривом зеркале отразив его мечту – он работал в компании по производству больших холодильников-складов. Это было неиссякаемой темой для шуток его друзей.
Когда Кира встретила мужа, все случилось само собой. Он воспринял ее холод как что-то важное, предназначенное лично для него. Он должен был покорить эту гору. Победить эту зимнюю ночь. Вытащить принцессу из башни, которую она строила, сама того не замечая – просто однажды обнаружила себя в запертой комнате на верхнем этаже. Он и вытащил, но что было делать дальше, им обоим было непонятно.
Итак, на дворе стоял ноябрь. Магазины и рестораны уже начали прихорашиваться к Новому году. Кира не любила этот праздник, но все эти уютные штуки затягивали. Хотелось пить капучино со специями и глинтвейн, покупать свитера и шарфы, украшать дом.
У Киры хорошо получалось декорировать квартиру к праздникам, и раньше она этим с удовольствием занималась. А потом почему-то стало неинтересно. Каждый раз обещала себе, что в этот Новый год точно развесит гирлянды и купит ёлку, но все время что-то мешало. Муж таким никогда и не занимался. Совсем не в его стиле. Поэтому уже несколько лет праздник проходил у них без елки, гирлянд и шариков.
На улице уже стемнело, хотя было всего-то шесть вечера. Холод крал светлое время дня.
Кира зашла в свой подъезд, поднялась на лифте на пятый этаж и заперла за собой дверь. Сразу стало жарко – батареи в квартире изо всех сил производили тепло. Кира скинула пальто и сапоги. Поставила сумку на тумбу.
Муж обычно приходил с работы позже нее. Киру это устраивало. Эти час-два она могла посвятить себе. Раньше, до брака, она много времени проводила наедине с собой, и ей очень этого не хватало. Покончив с ужином, она отправилась в ванную. Заткнула слив и включила очень горячую воду – почти кипяток. Скинув с себя одежду, забралась в ванну и расслабилась. Кончики волос намокли и прилипли к шее и плечам.
Кира вытерла руку о полотенце и взяла книгу, лежавшую на стиральной машине. Но, должно быть, она слишком устала сегодня: слова не укладывались в ровную линию, и она отложила чтение. Она услышала, как повернулся ключ в замке, хлопнула дверь: пришел муж. Рановато для него.
Полежав немного в горячей воде, Кира вылезла из ванны, вытерлась и накинула на себя серый плюшевый халатик. В голове стояла расслабленная пустота.
Муж говорил с кем-то по телефону, сидя за столом на кухне, еще в брюках и рубашке. Он помахал ей рукой. Она улыбнулась. Пройдя мимо него, молча поцеловала его в макушку.
Заваривать чай в чайнике было лениво, и Кира достала из шкафа над плитой коробку пакетиков. Выбрала с барбарисом. Поболтав пакетик в чашке, вынула его и положила в маленькое блюдечко, из тех, в которых подают варенье или мед. Под пакетиком расплылся красный чай. Словно лужа крови, подумалось Кире.
Прихватив к чаю шоколадку, она переместилась в комнату. Забралась с ногами на диван, накинула на себя мягкий плед. Чиркнув спичкой о коробок, зажгла свечу в подсвечнике в виде домика. В домике сразу же уютно засветились окна. Посередине свеча быстро растаяла, а края пока держались. Но и они уже стали мягкими. Огонек иногда начинал беспокойно дрожать, а потом успокаивался и снова вставал над фитилем ровно.
Время нещадно испарялось, секунды уходили в никуда. Противостоять этому помогали только такие моменты – создать островок уюта и остановиться в нем. Тогда, хотя бег секунд ощущался еще острее, можно было почувствовать ткань времени и себя в ней. В такие моменты удавалось поймать время, подержать его в руке и рассмотреть.
Кира медленно закидывала кусочки шоколада в рот. Она включила лежавшую на диване грелку и положила на нее ноги. Из кухни доносился голос мужа.
Муж закончил разговаривать и пришел к Кире на диван. Обнял ее и прижался к ней, теплый и уютный. Кира протянула ему квадрат шоколадки. Он не взял, но открыл рот. Она положила шоколадку ему на язык. Он прожевал и странно посмотрел на жену.
– Может, нам стоит завести ребенка? – вдруг сказал он.
– Неожиданно.
– Ну почему. Тебе 27, мне 31. Самый возраст.
– Уверен, что готов?
– Уверен. Или нет. К такому сложно быть готовым. Но я справлюсь. Ты сама-то как?
Кира задумалась. Ей никогда не приходила в голову мысль, что можно просто так взять и сделать нового человека. Хотя в целом идея была интересная. Создать нового человека – такого с ней еще не приключалось.
– Я подумаю, – сказала она.
– Подумай, – ответил муж, целуя ее в ухо.
– И давно у тебя такие мысли?
– Вообще-то давно. Что-то типа родительского инстинкта проснулось. Хочется обнимать карапуза, делать для него что-то, учить…
Телефон зазвонил, и он снова ушел разговаривать на кухню.
Кира задумалась. Хочет ли она ребенка? Она представила, как держит на руках младенца или трехлетнего малыша. Внутри ничего не отзывалось. К своим 27 годам она ни разу не держала на руках ни одного ребенка и не очень представляла, как это делается. Все это было необычно и странно. Кира наблюдала чувства, которые в ней рождались. В какой-то момент ей все-таки захотелось прижать к себе этого воображаемого ребенка. Защитить. Объяснить. Помочь. Все эти порывы были слабые, но они все-таки были. Она решила понаблюдать за собой еще какое-то время. Такие решения быстро не принимаются. Нельзя заводить себе маленького человека только потому, что в твоих фантазиях тебе приятно его обнимать.
Кира задумалась, хотела бы она девочку или мальчика. Сложно сказать. К воображаемым девочке и мальчику у нее было совсем разное отношение, хотя ей и не хотелось этого признавать. Но, в конце концов, какого пола бы ни родился ребенок – это же твое дитя. Да и смысла думать над этим не было. Так навыдумываешь себе девочку с косичками, а родится мальчик. Или наоборот, придумаешь веселого дерзкого пацана, а получится скромная девочка.
Она думала о себе, как о матери. Девочкой, девушкой и женщиной она уже побывала – почему бы не попробовать новую ипостась? Правда, за этим останется последняя роль – старуха…
Ночью, когда они занимались любовью, на нее что-то нашло.
– Не вынимай, – тихо сказала она ему.
– Уверена?
– Пусть будет русская рулетка. Если с первого раза получится, то… но больше пока пробовать не будем.
– Интересный подход.
Кира никогда не испытывала оргазма с мужчиной, да и в целом была достаточно холодна. Ей нравился процесс, но она вполне могла бы прожить и без него. С людьми она привыкла закрываться, и раскрыться настолько, чтобы получить удовольствие от контакта с другим, у нее никогда не получалось. Чтобы кончить, нужно было подпустить мужчину слишком близко. Нужно было открыться духовно. Странное дело: чтобы завершить этот животный и физиологический процесс, нужно было открыть душу. Она умела только закрывать ее. Оргазм у нее случался только с самой собой, если рядом никого не было.