По результатам вступительных экзаменов претенденты набрали: Каграманов – 15 баллов, Лебедев – 13 баллов (История партии – 5, Спецпредмет – 5, Иностранный язык – 3), Перельман – 13 баллов (История партии – 4, Спецпредмет – 4, Иностранный язык – 5).
Каграманов проходил «без вопросов», а вот кого принять из двух оставшихся соискателей – вопрос очень сложный.
Дело в том, что при равенстве баллов, оба претендента, кроме очевидных достоинств «подающих надежды» выпускников Менделеевки, которых хорошо знали на кафедре, имели такие недостатки, которые делали ситуацию выбора тупиковой – выбирать нужно было из двух зол: Лебедев имел репутацию «антисоветчика», а Перельман был евреем!
Оба варианта выбора грозили головной болью идеологическому сектору парткома. Выбор в пользу Лебедева мешал проводить «агитационно-массовую и пропагандистскую работу, воспитывать массы в духе коммунизма»[64], выбор в пользу Перельмана ухудшал отчётность по «кадровому составу» сотрудников института.
По большому счёту, с точки зрения парткома (а именно он и утвердил решение партбюро факультета), желательно было отказать обоим. Но для этого нужно было найти какое-то «нестандартное решение». Его ждали от партийной группы кафедры, парторгом которой был Жорж.
Ситуацию обсуждали на «Совместном заседании партбюро с парторгами кафедр факультета ТНВ». И Жорж предложил действительно «нестандартное» в этой ситуации решение:
11.31. Фрагмент протокола заседания партбюро ТНВ факультета МХТИ.[65]
Он заявил, что «кафедра ходатайствует о 3м месте»! И на недоуменный вопрос ведущего заседание декана М. Я. Фиошина: «Это решение партгруппы»? от Жоржа последовало короткое: «Да».
Таким образом, предлагалось не исключить неудобные кандидатуры, а принять обе! Это было явно неприемлемо для партбюро, а то, что такое «несуразное» предложение вносил парторг Коваль, свидетельствовало о том, что он имел независимую точку зрения и смелость при её отстаивании.
И такое поведение парторга неизбежно вызвало раздражение партийного руководства. Конечно, 1973 – это не 1937 год, меры наказания для «своевольных» были гораздо мягче, но как раз в данном случае неприятности могли быть у Жоржа ощутимые.
В этом году проходила замена партбилетов и заседание партбюро, на котором Жорж проявил явную «фронду», происходило в тот момент, когда его документы на получение нового партбилета лежали в райкоме.
И ведь могли их «тормознуть»! Жорж должен был это понимать. Но обошлось – новый партбилет он получил через месяц.
Как бы то ни было, но есть что-то «генетически общее» в поведении Жоржа Коваля в «Деле об аспирантуре» и поведении Абрама Коваля в «Деле Форера». И это общее – человеческая порядочность.
Разумеется, предложение Жоржа не было принято. Рассудили так – у Лебедева «отлично» по «Истории партии» и по «спецпредмету», а Перельман «слабоват» по этим ключевым дисциплинам.
Но на самом деле партком сделал выбор в мою пользу совсем по другой причине – русский «антисоветчик» показался более приемлемым, чем Нюма Перельман.
А как было охарактеризовано поведение Жоржа в его «досье», существовавшее в каком-то «спецотделе» (и, не сомневаюсь, до сих пор существующее в недрах «спецархивов»), и в которое регулярно поступали отчёты «о пригляде», я не знаю. Но эта характеристика за сентябрь 1973 года была явно нелестной…
Невидимая сторона медалей
Утверждение о том, что «бывших разведчиков не бывает», это не литературный штамп, а констатация профессиональных реалий этого вида человеческой деятельности. Человек, однажды попавший в ряды «бойцов невидимого фронта», остаётся в этих рядах на всю жизнь:
11.32. Поздравление Ж. А. Ковалю с 90-летием от Совете ветеранов военной разведки.[66]
По степени востребованности всех разведчиков можно разделить на три категории: активный сотрудник, участвующий в текущей работе, «законсервированный агент», ждущий приказа (порой десятилетия…) к переходу к активной работе и просто отставник, уволенный «вчистую».
В нашей ветви альтерверса Жорж после 1949 года относился к последней категории – уволенный вчистую отставник.
Но, к какой бы категории ни относился разведчик, он не должен оставаться «без пригляда», ведь он является носителем секретов. И чем важнее операции, в которых разведчик принимал участие, тем более значимой является эта функция Центра.
Функция эта «деликатная», она не должна «напрягать» ни «объект пригляда», ни Центр. Я не знаю, как конкретно было организовано взаимодействие в осуществлении этой функции между ГРУ, КГБ и МВД, но то, что такое взаимодействие должно было существовать, несмотря на объективный антагонизм этих спецслужб, я не сомневаюсь.
В советской государственной системе было множество «бюрократических механизмов», о которых мы пока ничего (или почти ничего…) не знаем. Это – плодотворное поле работы для историков СССР.
Подтверждение этих моих предположений я нашёл в ДСАЖАК среди документов о наградах Жоржа.
В военном билете Жоржа Абрамовича, выданном 6 июля 1949 г., в графе «Имеет ли правительственные награды и какие» написано: «Не имеется»!
И в дальнейшем новых сведений о наградах нет. Но нужно вспомнить «камуфляжный характер» военного билета как публичного документа.
Как оказалось, в ДСАЖАК имеются подлинные документы на следующие военные награды Жоржа:
1. Медаль «За Победу над Германией в Великой Отечественной Войне 1941–1945 гг» (Удостоверение Я № 0548829, награждён 9 мая 1945 года, вручена 22 декабря 1949 года в ГРУ);
2. Медаль «XXX лет Советской Армии и Флота» (<Удостоверение без номера> награждён 22 февраля 1948 года, вручена 22 декабря 1949 года в ГРУ);
3. Медаль «Двадцать лет Победы в Великой Отечественной Войне 1941–1945 гг» (Удостоверение А № 6901560, награждён 7 мая 1965 года, вручена 27 мая 1966 года Тимирязевским РВК);
4. Медаль «Тридцать лет Победы в Великой Отечественной Войне 1941–1945 гг» (<Удостоверение без номера>, награждён 25 апреля 1975 года, вручена 16 февраля 1976 года Свердловским РВК);
5. Орден «Отечественной Войны II степени» (Орденская книжка Я № 027243, орден № 3858569, награждён, в соответствии с Указом Президиума ВС СССР от 11 марта 1985 года Приказом Министра обороны СССР № 119 от 4 ноября 1989 года, вручён Гагаринским РВК)[67];
6. Медаль «Сорок лет Победы в Великой Отечественной Войне 1941–1945 гг» (<Удостоверение без номера>, награждён 12 апреля 1985 года, вручена 28 июня 1985 года Свердловским РВК);
7. Медаль «Медаль Жукова» (Удостоверение Г № 0659403, награждён Президентом Российской Федерции в соответствии с Указом, номер которого в удостоверении не приведён[68])
8. Медаль «Пятьдесят лет Победы в Великой Отечественной Войне 1941–1945 гг.» (Удостоверение Т № 14260091, Указ Президента РФ от 22 марта 1995 года, печать Президента РФ);
9. Нагрудный знак «За службу в Военной разведке» (№ 183, награждён 26.04.2000, вручён 3 мая 2000 года в ГУ ГШ РФ);
10. Знак «Фронтовик 1941–1945» (награждён 9 мая 2000 года);
11. Медаль «Шестьдесят лет Победы в Великой Отечественной Войне 1941–1945 гг.» (Удостоверение А № 7522455, Указ Президента РФ от 28 февраля 2004 года, вручена Главой Управы района Раменки гор. Москвы).
Кроме того, в «Карточке персонального учёта члена КПСС в первичной парторганизации»[69] указано, что Жорж награждён ещё двумя медалями – «Ветеран труда» («постановление Исполкома от 1.06.1987») и «70 лет Вооружённых Сил СССР» (28.1.88).
Вот как выглядят некоторые из военных наград Жоржа:
11.33. Награды Жоржа, полученные им непосредственно в ГРУ.[70]
На фотографии представлены награды, полученные Жоржем непосредственно в ГРУ: медаль «XXX лет Советской Армии и Флота», значок «Ветерану ГРУ», медаль «За Победу над Германией в Великой Отечественной Войне 1941–1945 гг», Нагрудный знак «За службу в Военной разведке».