— Слава богу!
— Не смейте! — ору я на нее. — Не смейте так говорить!
— Виола, — начинает она, но я уже соскальзываю со спины Желудя и, шипя от боли, поворачиваюсь к Симоне и Брэдли:
— Не верьте ни единому ее слову.
— Виола? — спрашивает Симона. шагая мне навстречу.- Это правда ты?
— Она ничем не лучше мэра. Не вздумайте ее слу…
Но я умолкаю, потому что Брэдли хватает меня в охапку и так крепко стискивает, что я и пикнуть не могу.
— О господи. Виола! — с жаром восклицает он.- Ваш корабль не выходил на связь. Мы подумали…
— Что случилось. Виола? — спрашивает Симона. — Где твои родители?
Меня переполняют чувства, и минуту-другую я не могу выдавить из себя ни слова. Я немножко отстраняюсь от Брэдли, свет падает на его лицо, и я вижу его — по-настоящему вижу:и добрые карие глаза, и тёмно-коричневую кожу, как у Коринн. и короткие кудрявые волосы, уже седеющие на висках. Это он, Брэдли, мой самый любимый человек в караване, который занимался со мной математикой и рисованием: я отвожу взгляд и вижу знакомое веснушчатое лицо Симоны — убранные в хвостик рыжие волосы, крошечный шрам на подбородке… Подумать только, эти люди почти стерлись из моей памяти. Каждый божий день на этой проклятой планете я пыталась выжить — и совсем забыла, что я родом из других мест: где меня любили, где люди заботились обо мне и друг о друге, где жили красивые умные женщины, как Симона. и добрые веселые мужчины, как Брэдли, которые всегда приходили мне на помощь и искренне хотели добра.
На глаза снова наворачиваются слезы. Вспоминать п’рошлое слишком больно. Такое чувство, что это было не со мной.
— Родители умерли, — наконец выдавливаю я. — Наш корабль разбился, и они умерли.
— Ох, Виола… — тихо произносит Брэдли.
— Меня нашел мальчик, — уже решительнее продолжаю я. — Храбрый и умный мальчик. который множество раз спасал меня от верной смерти. А сейчас он там, пытается остановить войну, которую развязала она !
— Ничего подобного я не делала, дитя.- говорит госпожа Койл. Напускная радость с ее лица уже исчезла.
— Не смейте так меня называть!
— Мы все пытаемся противостоять тирану, который убивал людей сотнями, а то и тысячами, который клей мил и бросал в тюрьму женщин…
— Замолчите, — низким, угрожающим голосом говорю я. — Вы чуть меня не убили и не имеете никакого права судить других!
— Чтоона сделала?! — выдыхает Брэдли.
— По вашей милости Уилф, славный, миролюбивый Уилф, пошел в бой и взрывает дома невинных людей!
— Виола… — пытается вставить госпожа Койл.
— Молчите!
И она замолкает.
— Вы хоть знаете, что там сейчас происходит? Знаете, на какие ужасы чуть не обрекли «Ответ»?
Она молчит. Лицо ее мрачнее тучи.
— Мэр разгадал ваши планы, — говорю я. — В центре города вас поджидала бы целая армия! Они хотели стереть «Ответ» с лица земли!
Но она отвечает только:
— Ты недооцениваешь боевой дух «Ответа».
— Что такое «Ответ»? — спрашивает Брэдли.
— Террористическая группировка,- отвечаю я. Просто назло госпоже Койл, чтобы полюбоваться на ее лицо
И зрелище того стоит, поверьте.
— Выбирай слова. Виола Ид, — говорит госпожа Койл, шагая ко мне.
— А то что? Еще разок меня взорвете?
— Стоп, стоп! — восклицает Симона, вставая между нами. — Что бы тут ни случилось, — говорит она госпоже Койл, — вы явно рассказали нам не все.