Битва королей - Джордж Рэймонд Ричард Мартин

Хвост кометы рассек утреннюю зарю. Красная полоса кровоточила, словно рана, на розовато‑пурпурном небосклоне над утесами Драконьего Камня.

Мейстер стоял на овеваемом ветром балконе своих покоев. Сюда к нему прилетали вороны после долгих странствий. Они порядком загадили горгулий – адского пса и двуногого дракона, возвышавшихся на двенадцать футов по обе стороны от него, двух из тысячи изваяний, хранящих стены древней крепости. Когда мейстер впервые приехал на Драконий Камень, армия каменных чудовищ наводила на него оторопь, но с годами он к ним привык и думал о них, как о старых друзьях. Сейчас он вместе с горгульями взирал на небо с недобрым предчувствием.

Мейстер Крессен не верил в дурные предзнаменования. И все же… За всю свою долгую жизнь он не видел кометы столь яркой и такого жуткого цвета – цвета крови, пламени и заката. Может быть, горгульи видели? Они здесь пробыли гораздо дольше, чем он, и останутся здесь, когда его не будет. Если бы их каменные языки могли говорить…

Что за глупые мысли. Мейстер оперся на парапет. Внизу о берег било море, пальцы ощущали шероховатость черного камня. Говорить с горгульями и читать на небе приметы! Никчемный старик, впавший в детство. Неужели приобретенная тяжким опытом мудрость покинула его вместе со здоровьем и силой? Он мейстер, обученный и получивший нагрудную цепь в прославленной Староместской Цитадели. И все это ради того, чтобы теперь предаваться суевериям, словно невежественный крестьянин?

И все же, все же… Комета последнее время пылала даже днем, и бледно‑серый дым поднимался над Драконьей горой позади замка, а вчера белый ворон принес из самой Цитадели давно ожидаемую, но оттого не менее устрашающую весть о конце лета. Предзнаменования слишком многочисленны, чтобы закрывать на них глаза. Знать бы только, что они означают.

– Мейстер Крессен, к нам пришли, – произнес Пилос мягко, словно не желая вторгаться в мрачные думы старика. Знай он, какая чепуха у старца в голове, он заорал бы в голос. – Принцесса хочет посмотреть белого ворона. – Пилос, всегда точный в словах, называет ее принцессой, поскольку ее лорд‑отец теперь король. Король дымящейся скалы посреди соленого моря, но тем не менее король. – С нею ее дурак.

Старик повернулся спиной к рассвету, придерживаясь за дракона, чтобы не упасть.

– Проводи меня до стула и пригласи их сюда.

Пилос, взяв Крессена за руку, ввел его в комнату. В молодости Крессен был скор на ногу, но к восьмидесяти годам ноги стали подкашиваться под ним. Два года назад он упал и сломал себе бедро, которое так и не срослось как следует. В прошлом же году, когда он занемог, Цитадель прислала сюда Пилоса – всего за несколько дней до того, как лорд Станнис закрыл остров… чтобы помогать Крессену в его трудах, так было сказано, но Крессен‑то знал, в чем дело. Пилос должен заменить его, когда он умрет. Крессен не возражал. Надо же кому‑нибудь занять его место – и случится это скорее, чем ему бы хотелось.

Младший мейстер усадил его за стол, заваленный книгами и бумагами.

– Приведи ее. Негоже заставлять леди ждать. – Он махнул рукой, чтобы поспешали, – слабый жест человека, не способного более спешить. Кожа его сморщилась, покрылась пятнами и так истончилась, что под ней виднелись жилы и кости. И как они дрожали теперь, эти руки, некогда столь ловкие и уверенные…

Пилос вернулся с девочкой, робеющей, как всегда.