Эрих Ремарк читать онлайн

Слишком объемный для молодого человека жизненный опыт требовал творческой реализации: вслед за многочисленными очерками и журналистскими публикациями в 1929 году появился роман " На Западном фронте без перемен" Своеоб

Ремарка автора романов знают все Ремарк сочинитель рассказов в России почти не известен С ранней юности Эрих Мария Ремарк писал рассказы, очерки, статьи, зарисовки, рецензии Его рассказы психологические, лирическ

I Солнце заливает светом контору фирмы по установке надгробий « Генрих Кроль и сыновья» Сейчас апрель 1923 года, и дела идут хорошо Весна не подкачала, мы торгуем блестяще, распродаем себе в убыток, но что поделаешь — смерть немилосердна, от нее не ускользнешь, однако человеческое горе никак не може

Эрих Мария Ремарк Ночь в Лиссабоне 1 Я неподвижно смотрел на корабль Ярко освещенный, он покоился на поверхности Тахо[1], невдалеке от набережной Хотя я уже неделю был в Лиссабоне, я все еще не мог привыкнуть к беспечным огням этого города В странах, откуда я приехал, города по ночам лежали черные,

Эрих Мария Ремарк Враг Когда я спросил своего школьного друга лейтенанта Людвига Брайера, какие военные события лучше всего ему запомнились, то ожидал услышать про Верден, про битву на Сомме или про Фландрию, потому что в самые страшные месяцы он был на всех трёх фронтах Но вместо этого он рассказал

Эрих Мария Ремарк Жизнь взаймы Жизнь взаймы Жизнь, когда не жаль ничего, потому что терять, в сущности, уже нечего Это – любовь на грани обреченности Это – роскошь на грани разорения Это – веселье на грани горя и риск на грани гибели Будущего – нет Смерть – не слово, а реальность Жизнь продолжается

Эрих Мария Ремарк Возлюби ближнего своего ЧАСТЬ ПЕРВАЯ 1 Тяжелый кошмарный сон мигом пропал Керн прислушался Как и все, кого преследуют, он насторожился, приготовился бежать Неподвижно сидя на кровати и подавшись вперед, он раздумывал, как удрать, если дом уже оцеплен Комната – на четвертом этаже В

Эрих Мария Ремарк Гэм I Бедуины в бурнусах кофейного цвета торопливо проскакали мимо Пахло от них верблюжьим навозом и пустыней За мавзолеями мамлюков кавалькада вытянулась длинной вереницей на фоне невероятно чистого неба и помчалась во весь опор, будто намереваясь взять это небо штурмом Гэм смотре

Эрих Мария Ремарк Станция на горизонте I Кай вдруг поймал себя на мысли, что уже целый год живет дома, в краю, где прошла его юность, и среди людей, с которыми вместе рос Всякий раз, когда он возвращался сюда, он находил их такими же, какими оставил, — графиню Гест с ее пристрастием к лимонному пече

Эрих Мария Ремарк Приют Грез I В цветущих садах веял майский ветерок От веток сирени, нависавших над оградой старой кладки, доносился густой сладкий аромат Художник Фриц Шрамм медленно бродил по старинным переулкам городка Время от времени он останавливался — там, где небольшой эркер или старинный ф

Эрих Мария Ремарк Последняя остановка (сборник) Печатается с разрешения издательства Verlag Kiepenheuer & Witsch Gmb H & Co KG © The Estate of the late Paulette Remarque, 1956 © Verlag Kiepenheuer & Witsch Gmb H & Co KG, Cologne / Germany, 1998 © Перевод Е Зись, 2014 © Издание на рус

Эрих Мария Ремарк Время жить и время умирать 1 Смерть пахла в России иначе, чем в Африке В Африке, под непрерывным огнем англичан, трупам тоже случалось подолгу лежать на «ничейной земле» непогребенными; но солнце работало быстро Ночами ветер доносил приторный, удушливый и тяжелый запах, — мертвецов

Эрих Мария Ремарк Триумфальная арка I Женщина шла наискосок через мост прямо на Равика Она шла быстро, но какимто нетвердым шагом Равик заметил ее лишь тогда, когда она оказалась почти рядом Он увидел бледное лицо с высокими скулами и широко поставленными глазами Это лицо оцепенело и походило на мас

Эрих Мария Ремарк Земля обетованная I Третью неделю я смотрел на этот город: он лежал передо мной как на ладони — и словно на другой планете Всего лишь в нескольких километрах от меня, отделенный узким рукавом морского залива, который я, пожалуй, мог бы и переплыть, — и все же недосягаемый и недосту

Эрих Мария Ремарк Тени в раю Пролог В конце войны судьба забросила меня в Нью Йорк Пятьдесят седьмая улица и ее окрестности стали для меня, изгнанника, с трудом объяснявшегося на языке этой страны, почти что второй родиной Позади расстилался долгий, полный опасностей путь — via dolorosa[1] всех тех,