Русская классика 8 стр.

Иван Алексеевич Бунин – поэт и прозаик, первый из русских писателей, удостоенный Нобелевской премии (1933). Его произведения переведены на многие языки мира и навсегда вписаны в золотой фонд мировой литературы. Революция 1917 года заставила Бунина покинуть родину, но память о безвозвратно утраченной

Иван Бунин– Я хороших кровей, – говорит про себя коновал Липат – А все оттого, что мы спокон веку едим хорошо Со скотины взять пример: у смореной лошади дрянь носом идет, и она даже может других заразить А мы всегда хор

Прекрасные летние дни, спокойное Черное море Пароход перегружен людьми и кладью, – палуба загромождена от кормы до бака Плавание долгое, круговое – Крым, Кавказ, Анатолийское побережье, Константинополь… Жаркое солнце, синее небо, море лиловое; бесконечные стоянки в многолюдных портах с оглушающим гр

В Москве последний счастливый день Мити был девятого марта Так, по крайней мере, казалось ему. Они с Катей шли в двенадцатом часу утра вверх по Тверскому бульвару Зима внезапно уступила весне, на солнце было почти жарко

ЧАСТЬПЕРВАЯ" Поднимать следует новьне поверхностноскользящей сохой,но глубоко забирающим плугом". Из записок хозяина — агронома IВесною 1868 года, часув первом дня, в Петербурге, взбирался по черной лестнице пятиэта

Войнович Владимир Шапка Владимир Николаевич Войнович Повесть Когда Ефима Семеновича Рахлина спрашивали, о чем будет его следующая книга, он скромно потуплял глаза, застенчиво улыбался и отвечал: Я всегда пишу о хороших людях И всем своим видом давал понять, что пишет о хороших людях потому, что сам

«1. Фотографрепортер, отчаянно щурясь, подносит к глазу маленький фотоаппарат, нацеливается и снимает. Объекта съемки не видно. Поворачивается. Снимает снова. Становится на одно колено и снова снимает. Все это с довольно большой горячностью, свойственной фоторепортерам. 2. Открывается объект фотосъе

Конец династии? Великий князь Михаил не принял престола от своего отрекшегося брата. Читатель следит, как революция утверждается в Петрограде, Москве; как она приходит в Ростов, на Дон, на Тамбовщину. Повсюду распад властей. Действующую Армию сотряс разосланный Исполкомом «Приказ № 1». Во множестве

В один из апрельских полудней 1880 года в мой кабинет вошел сторож Андрей и таинственно доложил мне, что в редакцию явился какойто господин и убедительно просит свидания с редактором. — Должно быть, чиновникс, — добавил

Платонов Андрей Афродита Андрей Платонов " Жива ли была его Афродита?" с этим сомнением и этой надеждой Назар Фомин обращался теперь уже не к людям и учреждениям они ему ответили, что нет нигде следа его Афродиты, но к природе, к небу, к звездам и горизонту и к мертвым предметам Он верил, что есть к

Новый адаптированный перевод Алексея Козлова знаменитого натурфилософского сочинения Генри Торо «Уолден, или Дикая жизнь в лесу», которое представляет собой сосредоточенное повествование о двух годах одинокой, созерцательной жизни на берегах озера. Сочинение 1854 года.

Михаил Михайлович Зощенко Великие путешественники Когда мне было шесть лет, я не знал, что Земля имеет форму шара Но Стёпка, хозяйский сын, у родителей которого мы жили на даче, объяснил мне, что такое Земля Он сказал: – Земля есть круг И если пойти всё прямо, то можно обогнуть всю Землю, и всё равн

В департаменте… но лучше не называть, в каком департаменте Ничего нет сердитее всякого рода департаментов, полков, канцелярий и, словом, всякого рода должностных сословий Теперь уже всякий частный человек считает

В книгу вошли произведения великого русского писателя, посвященные событиям Кавказской войны середины XIX века. Для старшего школьного возраста.

РиодеЖанейро. XIX век. В такие место и время нас переносит роман «Сеньора», написанный классиком бразильской литературы Жозе де Аленкаром. Эта книга – «зеркало эпохи»: тильбюри, проносящиеся по улицам, премьеры в столичной Опере, платья с буфами и головокружительные туры вальса… И вместе с тем как а

В пьесе «Под каштанами Праги» последние дни Второй мировой войны сосредоточились на пятачке дома Франтишека Прохазки, ученого, доктора медицины, на свой страх и риск прекратившего врачебную практику на все время оккупации Праги гитлеровскими войсками, чтобы, не дай Бог, не вылечить ни одного немца.