— Пойдем.
Комната оказалась довольно чистой. Без всякой дешевой бижутерии, хотя Макс и не знал, как должны выглядеть подобные места. Если было нужно, он пользовался услугами девочек по вызову, которых привозили прямо на дом.
— Как тебя зовут?
— Лиза… Что приступим?
— Сколько ты берешь за час?
— Полтинник.
— Вот что, Лиза, сказать по правде, мне сейчас не до любовных утех. Я просто хочу хорошо выспаться, а потому поступим так, — Брюстер вытащил деньги и положил их на столик. — Тут у меня тысяча сто, когда я проснусь, здесь должно остаться семь сотен. Как бы это смешно ни звучало, но я надеюсь на твою порядочность. Если захочешь меня обмануть, то дело твое, но тогда сделай так, чтобы я вообще не проснулся. Я пока пойду в душ, а ты постели чистое белье, если тебе нетрудно. Ну, так как?
— Идет.
— Спасибо.
Засыпая, Макс подумал о том, правильно ли он поступил, но переигрывать не было никаких сил. Сон свалился на него сразу, не было этих часовых перекатываний с боку на бок, которыми он мучился, как ему казалось, уже в прошлой жизни.
Ему снилось поле, кругом цветы, чистое небо над головой, высоко парил орел, выискивая добычу, по вдруг картинка поменялась. Налетели хмурые тучи, и среди молний вниз посыпались какие‑то точки. «Какой странный дождь, — подумал он во сне. — Какие крупные капли!»
Поляна, которая до этого была оплотом мира и спокойствия, вдруг разлетелась на куски от частых разрывов бомб. Он хотел убежать, но не мог пошевелить даже пальцем. Кольцо разрывов быстро сужалось, все быстрее и быстрее приближаясь к Максу. Он посмотрел вверх, с неба прямо на него падала бомба, послышался зловещий свист и взрыв.
Макс ничего не понял, по‑прежнему поляна была в цветах, а о бомбежке ничего не напоминало. Чистое голубое небо, бабочки порхают с цветка на цветок, птички поют. Он посмотрел вниз. «Что за хрень, где мои ноги? — подумал Макс, он даже пощупал то место, где они должны были быть, но там ничего не было. — Где мои ноги!!!»
— А‑а‑а!!!
Брюстер вскочил с кровати, сдернул с себя одеяло и, как сумасшедший, стал хватать себя за ноги, которые были на том месте, где и должны были быть.
— Что случилось! — в комнату вбежала Лиза. — Кошмар приснился?
— И еще какой! Ни за что не забуду, — Макс прищурился от яркого света и смахнул со лба выступивший крупными каплями холодный и липкий пот. Уже давно рассвело. — Где моя одежда?
— Я ее выбросила. Твоя одежда была такой рваной, что тебя забрал бы первый же патруль.
— А как же я тогда…
— Вот возьми это, кажется, твоего размера, — Лиза протянула пиджак и спортивные штаны. — Это у меня после полицейской облавы осталось, их владельца забрали в чем мать родила, ну, а он за ними не вернулся. Одежда входит в сумму твоего вознаграждения. Пошли, чай попьешь.
— Спасибо, — сказал Макс, быстро одеваясь, и, не пересчитывая, сунул деньги в карман, схватив их со стола. Большого смысла в их пересчете он не видел. Раз он жив, значит, и с деньгами все в порядке.
8
Днем, при ярком свете, пришло ощущение безопасности, и потому Максимилиан Брюстер открыто вошел в полицейский участок. В приемной было не протолкнуться, в «обезьянниках» сидели задержанные, понуро ждавшие решения своей участи — отпустят их сразу или дело дойдет до скамьи подсудимых.
Брюстер подошел к окошку с надписью «Приемная» и постучал в него, в открытом окошке показалось неприветливое лицо сержанта.
— Извините, сэр, я хотел бы подать заявление об убийстве и попытке похищения.