Владька икнул.
– Ик. М-Мет. А меня сейчас чуть вампирша не сожрала. Это так по сценарию было задумано? Такие должны были быть наши приключения?
– Я бы этой рыжей все волосы повыдирала, – буркнула Юлька, заметно расслабляясь. – Жаль, добраться до неё не успела.
– Весь сценарий создаётся вашей фантазией, – улыбнулся Метаморф. – До определённых пределов, конечно.
– Это что, Владька, значит, ты сам нафантазировал эту рыжую… рыжую… – Юлька от возмущения даже задохнулась.
– Да никого я не фантазировал, – замахал руками Владька. – Она сама явилась.
– Так я тебе и поверила, – Юлька упёрла руки в боки. – А ну, признавайся: кто она? Из какой школы?
– Да не знаком я больше ни с кем, кроме тебя, – Владька даже попятился от такого напора.
– Брейк! – рассмеялся Метаморф. – Мы не можем контролировать систему, и она воспроизводит всё по своему усмотрению, хотя и заимствует для построения сценария некоторые ваши фантазии в качестве создания шаблона приключения.
– Значит, он всё равно мечтал об этой рыжей девочке, – не отступала Юлька. – А впрочем, мне всё равно. Пусть дружит с кем хочет.
И она, гордо задрав подбородок, отвернулась в сторону.
– Вот что, Владька, – Метаморф посерьёзнел. – Кажется, мы снова переезжаем.
– Переезжаем? – Владька изумлённо уставился на друга. – Куда? Когда?
– Уже сегодня.
Юлька резко обернулась, услышав слова Мета.
– Но… но… я не хочу никуда уезжать!
– Так надо, Влад, – строго сказал Метаморф. – Так решил отец.
Владька понурил голову, но больше ничего не сказал.
– А как же я, – пискнула Юлька, растеряно глядя на мальчиков. – Вы меня бросаете? Её огромные глаза наполнились слезами.
– Ну что ты, – ласково сказал Метаморф. – Мы будем видеться с тобой, когда ты только этого пожелаешь. На вот, возьми…
Мет подошёл к девочке, протягивая ей серебристое колечко.
– Что это? – всхлипнула Юлька, размазывая по щекам накатившие слезы.
– Это? Волшебное колечко, что же ещё? Его специально для тебя сделал наш отец. Как только перекинешь его с правой руки на левую, так и окажешься там, где мы будем тебя ждать. Ведь наши приключения ещё не окончены.
Метаморф подмигнул девочке, и успокоенная Юлька сразу же натянула кольцо на правый безымянный пальчик.
– А теперь пора домой! – сообщил Метаморф.
И друзья, взявшись за руки, вышли из пещеры.
Мы друзья на век!
Инопланетяне
Стеклянный город
Медведь ворочался в берлоге, очнувшись от долгой зимней спячки. Он сердито рыл лапой талый снег, который вперемешку с ветками, шишками, листьями и другим лесным мусором спрессовался в грязную плотную массу, и глухо ворчал на собственную неуклюжесть в этом громоздком теле. Наконец медведь проделал достаточно широкое отверстие и выбрался наружу.
Весна встретила «хозяина тайги» тёплым ласковым солнышком и весёлой трелью птиц. В желудке косматого зверя заурчало. Он хлопнул себя по брюху и, поморщившись, подумал: «Голод не тётка, пирожка не подсунет. Пора восстанавливать силы…».
Весенние проталины открыли его взору сухую траву и едва пробивающуюся сквозь неё молодую поросль. Медведь скривился в недовольной гримасе. Утолять голод травой и корнями вместо пирожков ему не хотелось.
Конечно, если бы он был настоящим медведем, то не задумываясь, начал бы рыться в земле, выискивая съедобные корешки и щипая молодую травку. Или даже принялся бы «охотиться» на мышек и кротов… с голодухи-то всё пойдёт впрок. Но в том то и дело, что проснувшийся в берлоге лесной житель не был медведем. Он был иной сущностью. Он являлся Метаморфом, созданием, способным воплощаться в любую живую форму любого существа, обитающего на планете Земля.
Сотворённый некогда великим магом для охраны своего сына, Метаморф был верным другом и суровым защитником Владислава Волшебникова до тех пор, пока тот внезапно не исчез неведомо куда вместе с отцом. Пропали они столь внезапно и бесследно, что даже сверхъестественные способности и чутье Метаморфа не смогли ему подсказать: что же произошло с его обожаемым Создателем и маленьким другом?
Мет подозревал, что к их исчезновению причастен некий «Орден Кудесников» из параллельной реальности, и даже пытался проникнуть в некоторые из них, чтобы попробовать найти сгинувших друзей. Но, порыскав по двум десяткам иных миров, Метаморф понял – это бесполезное занятие, так как подобных параллельных реальностей в Мироздании существует многие миллиарды, и чтобы обыскать их все, не хватит и вечности.
С тех пор прошло несколько веков, если измерять время человеческими мерками. Метаморф отдалился от людей и, приняв сущность медведя, начал вести одинокий образ жизни в лесной чаще, изредка посещая людские поселения, чтобы добыть себе нормальное пропитание… особенно весной. Ну не мог он привыкнуть к ежедневному медвежьему рациону… исключая время, когда приходила пора ягод и мёда.
Медведь скривился в недовольной гримасе – утолять голод травой и корнями вместо пирожков ему не хотелось
Вот и сейчас Метаморф, ощутив зверский голод (ведь впадал-то он в спячку, как самый настоящий медведь), решил податься поближе к людям. Пройдя несколько десятков километров по лесу, он выбрался на опушку и втянул ноздрями воздух. Где-то рядом было человеческое жилье. Отчётливо пахло свежеиспечённым хлебом, квасом и ещё чем-то неуловимым, но явно съедобным. Желудок протестующе взревел, ощутив столь соблазнительные запахи. И медведь двинулся на них, словно сомнамбула.
Чутье привело его на окраину некоего города, окружённого высокой стеной, изготовленной из тёмного непрозрачного стекла. Метаморф покачал большой косматой головой и стал видоизменяться. Теперь он принял форму гигантского паука и стремительно полез по стене, высота которой поражала даже его воображение. Края стены, казалось, скрывались в облаках.
Метаморф полз по гладкой поверхности несколько часов. Солнце уже начало садиться за горизонтом, когда передние лапы паука коснулись верха ограждения.
Задумчиво посмотрев вниз, Метаморф решил ускорить процесс преодоления преграды и начал отращивать себе крылья… вернее, сменил форму паука на тело летучей мыши. Хлопая кожистыми крыльями, он рваными кругами понёсся к земле.
К тому времени, когда крылатое существо коснулось поверхности, уже совсем стемнело. Точнее, темно было лишь по периметру стены, а центр человеческого поселения был залит ярким светом фонарей и рекламных щитов, который отражался от высоких стеклянных зданий тысячами мерцающих брызг. У Метаморфа зарябило в глазах от столь ослепительного мельтешения световых гамм стеклянного города.
Между домами суетились люди. Они, словно муравьи, беспорядочно сновали по узким улочкам, торопясь каждый по своим особо важным делам. Стеклянные лифты с огромной скоростью взлетали и опускались по стенам стеклянных домов, которые, впрочем, прозрачными отнюдь не были.
В общем, человеческая жизнь кипела и бурлила. Хотя он заметил одну небольшую странность: все люди были очень маленького роста. Они либо карлики, либо… Да, так и есть! По городским улицам бегали взад-вперёд одни лишь дети!
Метаморф тяжело вздохнул. Со времён его бытия среди человечества многое изменилось. И изменилось, по его мнению, не в лучшую сторону. Но судить о жизни людей он, в общем-то не имел никакого права, потому как давно уже не являлся их частью. Хотя иногда ему всё же приходилось с ними контактировать, например, как сегодня.
Метаморф плавно перетёк в образ мальчика (того самого Матвея, что некогда дружил с Владиславом Волшебниковым) в серебристом, обтягивающем тело костюме и направился в сторону людского потока. Он привык за годы своей жизни среди людей именно к этому человеческому облику и не желал его менять на другой. Менялась лишь одежда в соответствии с эпохой.