– И Ларисе известно?
– Да, я сообщила, – пожала плечами Ирина. – А что ты хотел? Все равно узнает.
– Ты права, – кивнул головой Юхнов. – Я пройду к ней.
– Помни, недолго, – предупредила бывшая жена.
Юхнов постучался, услышал разрешение. Вошел в комнату дочери. Лариса сидела за столом и что-то писала.
– Привет, дочка, – поздоровался Юхнов.
Лариса оторвалась от своих занятий и посмотрела на отца. Еще недавно она кидалась ему на встречу, но сейчас такого намерения не выказывала.
– Здравствуй, папа, – сдержанно поздоровалась она.
– Извини, если помешал. Но я ненадолго.
– Хорошо, папа.
Раньше она и таких холодных слов не произносила, мысленно отметил Юхнов. Он сел рядом с ней на стул.
– Хотел узнать, как у тебя дела? – произнес он.
– У меня, папа, все нормально. А вот у тебя, мне мама сказала, что плохо.
– Что ты имеешь в виду?
– Тебя опять уволили из театра.
– Я сам ушел.
– Это не меняет сути дела. Разве не так? – Лариса пристально взглянула на отца.
– В общем, да. Я ушел не по своему желанию, – честно сказал он. – У меня не было выбора.
– Что же ты собираешься делать?
– Искать другую работу.
– А ты уверен, что найдешь?
– Буду стараться. А уж как получится. Ты что-то ко мне сегодня строга, – улыбнулся Юхнов.
Лариса потупилась.
– Папа, тебя отовсюду выгоняют. Дядя Олег говорит, что у тебя невыносимый характер, ты не можешь ни с кем ужиться.
Олег был новым мужем Ирины, а, следовательно, формальным отчимом дочери.
– Да, с характером мне не повезло, – признал Юхнов. – Впрочем, дело не совсем в характере.
– А в чем?
– Это не просто объяснить.
– Попробуй, папа. Я уже немаленькая, мне пятнадцать лет. Могу понять.
– Да, ты уже у меня большая, – согласился он. – Я постараюсь. Понимаешь, у меня есть свои представления о театре, о том, для чего он нужен, что следует делать, какие идеи и принципы отстаивать. И когда я их пытаюсь реализовать, чаще всего другие с этим не согласны.
– Почему?
– У каждого своя мотивация. Кто не соглашается с моим творческим методом, кто считает, что я не отвечаю современным тенденциям, кто полагает, что мои спектакли коммерчески не выгодны. В общем, причин всегда много.
Несколько мгновений Лариса раздумывала.
– А ты не можешь сделать так, чтобы у людей не возникало таких мыслей?
– Сделать, конечно, можно, но в таком случае я потеряю смысл своей работы. Она превратится в обычную рутину.
– Но другие так же работают, папа!
– Работают, – подтвердил Юхнов. – Но я не другой, я такой, какой есть. И тут уже ничего не поделаешь. Если я изменю себе, то вступлю в острый внутренний конфликт с самим собой. А такое и врагу не пожелаешь. Не знаю, Лара, поняла ли ты меня?
Девочка наморщила лоб.
– Что же ты в таком случае будешь делать?
– Ничего особенного, – улыбнулся Юхнов. – Как говорится, жизнь продолжается. Рано или поздно она непременно что-то мне предложит.
Юхнов обрадовался тому, что его объяснения не вызвали обструкцию у дочери, по крайней мере, она попыталась его понять. Возможно, для них двоих не все потеряно, и удастся сохранить какие-то нити. Хотя явно, что муж Ирины настраивает Ларису против него. Впрочем, ничего другого от него он и не ожидал.
– Извини, папа, мне надо готовиться к контрольной, – сказала Лариса.
– Я понимаю. – Юхнов встал, подошел к дочери, поцеловал ее в голову, точнее, в густой локон. – Мы еще с тобой поговорим на эту тему. Ты не против?
– Нет, папа.
– Тогда я пошел.
Юхнов махнул рукой дочери и вышел из ее комнаты.
Сцена шестая
Юхнов хотел, не прощаясь с экс-женой, покинуть квартиру, но Ирина поймала его у самых дверей.
– Валера, подожди, мне надо с тобой переговорить. Ты же не торопишься? – На ее губах появилась и тут же исчезла зловещая насмешка.
Юхнов остановился и посмотрел на нее.
– О чем?
– Пройдем в комнату. Это недолго.
В комнате они расселись по креслам, сохраняя дистанцию между собой, словно каждый боялся заразиться от другого какой-нибудь заразой.
– И о чем хочешь поговорить?
Ирина вдруг встала, подошла к двери, плотно ее закрыла, затем снова села.
– О твоих отношениях с дочерью.
– Да? – удивился Юхнов. – Это касается только меня и Ларисы.
– Не могу согласиться.
– С чем именно не можешь?
Ирина сделала небольшую паузу.
– Я тебя очень прошу, не забивай девочке голову своими бреднями.
– Это ты о чем?
– У нее такой возраст, когда некоторые вещи она может воспринимать всерьез. И эти твои любимые куплеты о высокой роли искусства, о необходимости добиваться максимальных результатов и о многом другом, о чем ты так любишь поговорить, во все это она способна поверить. А ты представляешь, как это отразится на ее дальнейшей жизни?
– И как?
Ирина выразительно взглянула на Юхнова.
– А ты посмотри на себя. Ведь ты же изгой. Нигде не задерживаешься, отовсюду тебя рано или поздно выгоняют. Денег у тебя нет, недвижимости – тоже. Не считать же за нее эту твою убогую квартирку. Хочешь, чтобы Лариса повторила твою судьбу? Она очень восприимчивая девушка, способна во все поверить, будет думать, что так и должно быть.
– А так не должно?
– Нет! – вдруг резко произнесла Ирина. – Лара в чем-то похоже на меня. Я вышла за тебя замуж, потому что была восхищена твоими речами. Я была молодая и глупенькая.
– А сейчас ты старая и умная?
– Иногда мне хочется тебя ударить. Уж точно ты это заслужил.
– Хоть что-то я заслужил в жизни, – усмехнулся Юхнов, – значит, все же прожил ее не напрасно.
– Только это, – уточнила Ирина. – Больше ничего.
– Ты уверяла, что наш разговор продлится недолго.
– Да я уже почти его завершила. Еще раз прошу, даже умоляю, перестань засорять ей мозги. Ларе это в жизни не пригодится, а вот испортить ее твои бредни могут. Иначе мне придется подумать о том, как ограничить твои контакты с ней.
– Ты не имеешь право.
– Возможно, но я постараюсь это право получить. Мы с Олегом уже обсуждали этот вопрос. И кое-какие идеи на сей счет у нас есть.
– Можно узнать, какие?
– В свое время при условии, если возникнет в них необходимость.
Юхнов встал.
– Спасибо за содержательную беседу. Я тебя понял.
– А вот я не поняла, ты сделаешь то, что я прошу?
Юхнов почувствовал, что угодил в западню. Если он откажется, то Ирина и ее муж вполне могут помешать его контактам с дочерью. Но и согласиться на выдвинутые условия, ему трудно.
– Ира, я должен подумать, как поступить, – честно сказал он.
Ирина кивнула головой, кажется, она поняла, что он говорит всерьез.
– Думай. Только имей в виду, если все это продолжится так, как сейчас, Лару долго не увидишь. Я предупредила, а дальше решай сам. Чаю хочешь?
– Хочешь подсластить пилюлю. Не стоит. Пойду.
Юхнов быстро вышел из комнаты.
Сцена седьмая
Больше всего Юхнов ненавидел и боялся дней, в которых он не знал, чем себя занять. Возникало ощущение какого-то провала, какой-то окружающей его непреодолимой и очень плотной пустоты. Конечно, всегда можно было найти какое-нибудь занятие: почитать, посмотреть спектакли или фильмы любимых режиссеров. Но все это было не совсем то, не убивало ощущения, что сам он при этом остается не удел. А быть чем-то занятым, для него это было самое важное. Не случайно бывшая жена называла его трудоголиком и даже в первое время пыталась отвадить его от напряженной работы ради отдыха, путешествий, светских развлечений. Но он не позволил ей провести над собой такого эксперимента, что, возможно, и стало первой трещинкой в их отношениях. Хотя – это он четко сейчас понимал – они разрушились по другой причине, у них были противоположные взгляды на творчество и жизнь. Не случайно же, хотя после развода прошло уже немало лет, они по-прежнему спорят на эти темы. Правда, Ирина оправдывает эти диспуты его отрицательным воздействием на дочь. Но он понимает, что это только часть правды.
Впрочем, сейчас Юхнову не очень хотелось об этом думать. Надо срочно искать новое место, иначе совсем скоро будет не на что жить. На последнем месте ему в этом плане не повезло, ставил он мало, а потому и получал тоже мало. И денежной кубышкой не обзавелся. А в его положении не так-то просто отыскать хлебное место, ему прекрасно известно, что многие потенциальные работодатели только при одном его имени едва ли не впадают в истерику. Конечно, есть те, кто его ценят, но чаще всего от них не зависит прием на работу. И в этом плане толку от них нет.