Алина с детства научилась владеть своими неестественными руками. Приспособилась и ухаживать за собой. Она могла, например, держать ложку, карандаш, звонить по телефону, перелистывать страницы книг. Отпирать дверь. В квартире всё было приспособлено для неё. Иногда, особенно при письме, девушка заменяла руки ногами. Но, как созналась она как-то бабе Даше, жалеет, что не может осенить себя крестным знамением. Без нужных пальцев. Не ногами же. Только мысленно…
Раньше, когда Алина была маленькой, баба Даша напивалась до беспамятства. С войны это пристрастие у неё осталось. Баба Даша рассказывала, что без спирта на фронте не выдержала бы. Война не для чуткого девичьего сердца.
Дочь, видя загулы матери, тоже пристрастилась к алкоголю. Так и сгинула, оставив маленькую Алину.
Баба Даша получила дар исцелять и изгонять бесов, как говорила внучке, благодаря вину. После одного случая, уже после войны. Как-то, пришедши домой глубокой ночью нетрезвой, женщина зашла на кухню, где горел свет, и увидела двух бесов. С козлиными мордами, с рогами, в длинной шерсти. Они сидели за пустым столом. Ужас охватил женщину. Один из бесов сказал:
– Чего смотришь? Беги за водкой, а мы пока подождём. Принесёшь, будет тебе подарок.
Баба Даша говорила, что после этого ничего не помнит, но когда проснулась утром на следующий день, то на кухне увидела две пустые бутылки и три стакана. В одном была почему-то мутная водка. Дарья залпом выпила это зелье и ощутила в себе необъяснимую силу. Приложив руку к больной голове, почувствовала, что боль прошла. Так, мало-помалу, с помощью неведомой силы она и стала лечить людей.
С выпивкой после того, как пропала дочь, с трудом, но завязала. Надо было воспитывать внучку.
Как-то Алина, уже повзрослев, спросила, кто помогает ей колдовать.
– Бесовская ли сила, или Божья, какая разница, – отвечала баба Даша. – Главное, результат.
– А если бесовская, значит, Богу не нужно, чтобы человек был здоров? – задумывалась Алина. – Ведь болезни от грехов. Тело болеет, душа исцеляется. Хотя недуги и для славы Божией.
Баба Даша только руками махала.
– Я вижу, что человек вылечился. Вот и хорошо.
– А не игра ли это в кошки-мышки с бесами? – спрашивала Алина. – Временное излечение, а потом вновь болезнь, да ещё и эти нехристи рогатые овладевают душой человека.
Но баба Даша была непреклонна:
– С ними невидимыми у меня особый разговор. Боятся они меня, фронтовичку…
Когда Алина вернулась домой из парка, дверь, как обычно, была открыта. Алина прошла в большую комнату – огромная люстра, словно паникадило, ковры на всех стенах и старинная пузатая мебель. В углу несколько потускневших жестяных икон фабрики Жако и Бонакера.
У бабы Даши был посетитель – рыбак, который спас Влада. Он сидел за круглым столом со скатертью до пола в середине комнаты, напротив бабы Даши.
– Я, бывало, лечился по телевизору у Кашпировского. И, знаете, ничего не помогало. Наоборот. Один раз сидел у экрана на стуле и заснул. И шлёпнулся на пол. Сломал нос. Да… Ещё заряжал воду и кремы от Чумака. Потом чесался, – сказал старик бабе Даше и поздоровался с Алиной.
Алина кивнула и пошла в душ. Она разделась в ванной комнате, залезла в ванну и отвернула кран. Воды не было.
– Что такое, – сказала девушка.
Хотела позвать бабу Дашу, но передумала.
– Где вода?
Услышала пение из вытяжного отверстия:
Замолчали.
Соседи поют, подумала Алина. У них что, вода есть?
Снова пение:
Алина крикнула в вытяжку:
– Эй! Группа «Тату»? У вас вода есть?
Тишина.
Да, подумала девушка, помылась, называется. Надо было в озере или в пруду искупаться, усмехнулась она. А! Под дождём!
При этих мыслях она заметила, как с потолка начали падать жёлтые капли.
– Прикол! Вода пошла. Нас заливают?
Капать начало сильнее. И вот уже со всего потолка хлынула тёплая ржавая вода.
– Ай! Ай! – закричала девушка. – Баба Даша!
Но та не слышала.
Алина постояла так с минуту. Принюхалась. Странный запах серы. Почему?
Девушка нахмурилась и проговорила:
– Да воскреснет Бог, и расточатся врази Его, и да бежат от лица Его ненавидящии Его…
Заметила, что вода стала течь меньше.
Алина продолжила:
– Яко исчезает дым, да исчезнут; яко тает воск от лица огня, тако да погибнут беси от лица любящих Бога и знаменующихся крестным знамением, и в веселии глаголющих: радуйся, Пречестный и Животворящий Кресте Господень, прогоняяй бесы силою на тебе пропятаго Господа нашего Иисуса Христа…
Вода прекратила течь. Алина взглянула на потолок. Он был сухой и чистый. Осмотрела себя, ванну. Тоже. Как будто не было потопа.
Отвернула кран. Из душа пошла чистая вода.
– Аминь, – тихо сказала девушка.
В то время, когда Алина была в ванной, старик рассказывал:
– Ездил к слепой бабке… Не помню имя… Вот она меня поставила посреди комнаты и ходила вокруг, якобы рентгеном просвечивала. Наговорила болезней всяких у всех органов.
Старик засмеялся:
– Спрашивает, на попу падал в детстве? Говорю, падал. В точку попала.
– Ну а кто не падал? – сказала баба Даша.
– Это да. Но я копчик ломал. И мне, извините, костоправ один, к коему маменька водила, пальцем через… В общем, выправил.
– Да, – выдохнула баба Даша, спросила: – Так, ко мне с чем пришли?
Старик поморгал, в потолок посмотрел и сказал тихо:
– Прибежал! Прямо с рыбалки. С ними.
– С кем?
– Это – братья Гундобины, – прошептал рыбак. – Они у меня в голове живут и разговаривают. И заставляют говорить всякую чепуху. Сейчас они спят. Поэтому я и пришёл, – рыбак тяжело вздохнул, продолжил тише: – Со мной стали происходить странные вещи.
– Интересно, – улыбнулась баба Даша. – И когда они появились?
– Да вот-вот, сегодня под утро… Я ловил рыбу. И заснул. И вижу сон. Как будто на меня бегут огромные лягушки с открытыми ртами. А я от них бегу, но на месте. Ужас!
– Ужас, – повторила баба Даша.
– Они меня схватили зубами и всё, темно стало. А потом прояснилось – я стою на острове и вокруг огненное море и серой пахнет. И в море множество голых людей тонут, изо всех сил пытаются на поверхности оказаться. И кричат. Страшно! Но я проснулся и услышал этих братьев. Они говорят, парнишка вон плывёт. Ударь его веслом. Как будто сам утонул. Я смотрю, и правда, парень плывёт и русалки с ним.
– Русалки?
– Да. Ну я их отогнал и спас мальчика.
– Не поддались, значит, братьям?
– Я головой замотал и прогнал мысли. То есть их слова. Только так. Но парню ничего не сказал.
– А почему вы решили, что это братья? – спокойно спросила баба Даша.
Старик тяжело задышал.
– Голоса мужские, – ответил. – Величают друг друга так. И говорят, брат Гундобин, как ты думаешь, не сходить ли нам за пивком? А другой отвечает, думаю, брат Гундобин, что это враки. А я веду трезвый образ жизни. Не пью, не курю, матом не ругаюсь. Только на русалок. А эти…
– Интересно.
– Да. А тут на берегу заставляли меня сходить в Большой храм и справить нужду. Да, прямо в алтарь. Я не пошёл.
– А сейчас они…
– Спят же, – прошептал рыбак.
Женщина удалилась на кухню. Пришла через минуту со стаканом воды.
– Пей! – приказала.
– Это что? – спросил старик.
– Вода простая. Только заговорённая. Мы с твоими братьями сейчас договоримся. Только куда же им… В червей, вот, – сказала и открыла литровую банку с двумя червяками.
– Как раз парочка осталась.
Рыбак выпил залпом воду, и тут же его глаза покраснели, лицо изменилось, вытянулось. На затылке появилось такое же.
Баба Даша стукнула кулаком по столу.
– Братья Гундобины, выходите! В банку!
– Мы не хотим! – ответили вместе противными голосами одинаковые лица. – Нам и здесь хорошо.
– Засиделися! Пора менять родину. Ползите-ка хоть за границу, в Европу. Уж там содомитов пруд пруди. Силой неземной изгоняю вас из этого человека – вон!
И снова стукнула по столу.
Старик при этом взлетел на стуле, ударился головой об люстру и рухнул на пол. Уже со своим лицом.
Червяки в банке громко закричали.
Баба Даша быстро сходила и выбросила их в унитаз. Спустила воду.