Сеиф тоже говорил об этом с какой-то неуверенностью – словно они оба нашли то, что искали, но отдали за это гораздо больше, чем собирались.
Тем не менее, как бы сильно Зафира ни любила волшебство, она не была уверена, что хочет использовать запретную dum sihr ради одного короткого мига, в который она почувствует магию. В последний раз, когда девушка порезала себе ладонь, она связала себя с бессмертной книгой. Сеиф снова начал ходить по залу туда-сюда, а Зафира пыталась дышать спокойнее. Она направилась в фойе, нащупывая Джаварат в сумке.
«Ты боишься, бинт Искандар».
– А что, разве не стоит бояться? – пробормотала она. Говорить с книгой вслух казалось ей куда менее безумным, чем говорить с фолиантом в своей голове, тем более что даамов артефакт отвечал.
«Мы – это ты. Мы защитим тебя».
Ну да, конечно, словно книга могла защитить её хоть от чего-то. Если верить Серебряной Ведьме, это ей, Зафире, надлежало защищать фолиант, или же она умрёт вместе с ним.
«Страх – всего лишь предупреждение, к которому стоит прислушаться».
– Книга, которая в буквальном смысле извергает философию. Ясмин будет в восторге, – сухо проговорила Зафира, слишком поздно осознав, что остальные последовали за ней.
– Смертные. Их жизнь так коротка, что они говорят сами с собой, – протянул Сеиф, обращаясь к Айе.
Зафира чуть не зарычала:
– У меня есть имя – Зафира.
– Не обращай внимания, – вмешалась Кифа. – Стоит ему увидеть наши округлые уши, как в его глазах мы тут же превращаемся в ходячие трупы. Но, по крайней мере, мы сами знаем, когда придёт срок ложиться в могилы.
«Бесполезные разговоры ни к чему нас не приведут, бинт Искандар».
– Попробуем эту лавку диковинок? – спросила Лана.
«Дыши».
– И кто же из нас отправится? – напряжённо спросила Кифа.
Вдох.
– Мост через пролив по-прежнему цел, – прозвучали слова Айи откуда-то издалека.
Выдох.
– Отдайте нам сердца и Джаварат, – сказал Сеиф, а Насир смотрел только и только на неё. – Мы слишком доверились смертным, и…
Что-то внутри Зафиры оборвалось. Крик пронёсся по её венам, а рука дёрнулась к стреле.
«Мы – не смертные».
Все замерли. Всё замерло.
Девушка вздрогнула, почувствовав на себе всеобщее пристальное внимание. Кровь шумела в ушах, а занавеси, покачивавшиеся на окнах, казалось, смеялись.
– Okhti? – позвала Лана.
Зафира моргнула. Кифа издала какой-то сдавленный звук, но первым, кто сделал к ней осторожный шаг, был Насир. Словно Зафира была зверем, которого он боялся спугнуть.
– С тобой точно всё в порядке? – Принц смотрел на неё так, словно на целом свете не было больше никого, кроме неё.
Зафира не сумела встретиться с ним взглядом.
– Конечно. Почему ты спрашиваешь?
– Ты… – начал Насир. – Ты сказала о себе «мы». Словно вас двое. Ты сказала, что вы – не смертные.
– Нет, я этого не говорила. Я ничего не говорила.
Её желудок сжался. Все пятеро смотрели на неё так, словно она сейчас выступала на какой-нибудь сцене, валяя дурака. Зафира отступила к выходу, чувствуя спиной длинные ручки двойных дверей.
Насир приблизился к ней ещё на шаг.
– Отдай мне Джаварат.
– У меня его нет, – солгала девушка. Книга была у неё в сумке, но остальные этого не видели.
– Зафира, – Насир говорил таким тоном, словно обращался к непослушному ребёнку, – он у тебя в руках.
Девушка опустила взгляд. В косых лучах света львиная грива на обложке Джаварата вспыхнула. Зафира крепче сжала книгу, которая использовала её губы, чтобы произносить бессмысленные слова. Милостивые снега, что же с ней такое?
Она перевела взгляд с Айи, чьё лицо выражало любопытство, на самодовольного Сеифа, затем на смущённую Кифу и встревоженную Лану, а потом, наконец, на Насира. В его серых глазах отражалась жалость, и это стало последней каплей.
Её решимость разбилась. Рухнула.
«Оставь их. Свобода – там, за этими дверями».
Зафира распахнула двери и устремилась прочь – так же в панике она мчалась через оазис на Шарре. Ветер бил ей в лицо, кровь громко стучала в висках. Разум казался слишком хрупким, готовый вот-вот треснуть.
Ей было стыдно, что Лана увидела это. И что Кифа увидела.
– Это всё твоя вина, – прошипела она.
«Остановись».
Она подчинилась, как дура, – остановилась сразу за воротами дома и ясно осознала, что вокруг Крепость Султана. Под ногами была тёплая мостовая из тёсаного камня. Милостивые снега, западные селения Деменхура в сравнении с этим – просто трущобы! Сколько, должно быть, понадобилось времени и труда, чтобы создать этот шедевр искусства – от мостовых и улиц до каждого фрагмента резьбы на окружающих её домах. И сейчас между Зафирой и уличным мальчишкой, прячущимся в более богатой части базара, не было никакой разницы. Иссиня-чёрный камис, пошитый из платья, купленного давным-давно в Деменхуре за огромное количество динаров, теперь казался тряпьём.
«Они…»
– Хватит, – прошипела Зафира. – Ничего мне не говори.
Наступившая внезапно тишина была полна раздражением Джаварата и стыдом, вызывающим чувство вины. «Отлично». Тени протягивались вокруг, предупреждая её, что она не останется одна надолго. Откуда-то доносились голоса. Дальше по улице она видела прилавки базара, спрятанные в тени зданий. Последнее, что ей было нужно, – это чтобы кто-то требовательно спросил, кто она такая.
Зафира поспешила в противоположную сторону, обнаружив небольшой альков, скрытый в углу между тремя массивными домами. Солнечный свет струился на жёлто-коричневые камни, высвечивая арку в одной из стен, построенную из ярких глазурованных плиток синего, красного и золотого оттенка – словно проход в тайный мир. Девушка подошла ближе и увидела, что это не дверь, а фонтан с журчащими струями проливающейся в небольшой бассейн сверкающей зелёной воды.
Эта красота казалась хрупким мигом замершего времени – красота, которую Зафира не могла оценить.
– Не понимаю, почему я вообще слушаю тебя, – прошипела она.
Джаварат не ответил, и Зафира привалилась к стене, восстанавливая дыхание. Песчаный кот, примостившийся на бортике фонтана, подозрительно посмотрел на девушку.
«Это правда. Мы – не смертные».
По спине и шее стекал пот – солнце было щедро на зной.
«Мы – бессмертные».
– И что же – я вдруг тоже стала такой? – зло спросила она.
«Мы связаны – ты и мы. Тебе отмерен тот же срок, что и нам».
– Нет… так не должно быть.
«Как может книга, собранная из старого папируса, говорить с неразумной девчонкой?»
Зафира скрипнула зубами, чуть не бросив Джаварат в фонтан.
– Что тебе нужно от меня?
Должна была быть какая-то причина, по которой фолиант говорил с ней, подстрекал её. Зафира не была похожа на Льва или на ту тьму, в которой гнил Джаварат. Она была бессильна, как постоянно повторял Сеиф. Возможно, пришло время доверить книгу Айе, и…
Шипение едва не оглушило ее, и девушка в испуге выронила Джаварат. Он упал на пыльные камни и раскрылся. Зафира внимательно огляделась, но рядом лишь тихо журчал фонтан да пыль танцевала в косых лучах солнечного света.
Затем книга со стуком захлопнулась.
«Бинт Искандар».
Эти слова звучали как ужасающий стон. Страх тек по её венам.
«Позволь нам показать тебе, на что ты способна».
Альков исчез. Угасающий свет обрисовал часть заснеженной деревни и женщину в плаще, стоявшую в центре. Базар выглядел знакомым, как и скудные чахлые деревья. «Деменхур». Но сама Зафира ведь была не там. Она – всего лишь наблюдатель, подсматривавший за другим миром через подзорную трубу.
Зелёный кожаный фолиант – Джаварат – был зажат в левой руке женщины, а скрюченные пальцы правой руки она протянула к небу. Зафира не могла понять слов, срывавшихся с уст женщины. Заклинание.
Люди в ужасе с криками разбегались с базара, пытались скрыться от неё – от этой женщины, – когда она вдруг резко опустила сжатый кулак.
И земля вздыбилась.
Круглая джуму’а[22] взорвалась – камни и обломки полетели во все стороны, к окружающим шатрам, поражая кричавших селян. Несколько мужчин устремились к женщине – у некоторых в руках были табары и мечи. Другие поднимали камни и любое самодельное оружие, какое только могли отыскать.