О нём предупреждала её Серебряная Ведьма? О своём собственном сыне?
Зафира оставила своё сердце у его ног и накрепко замкнула свой разум. Она была почти у выхода, когда Насир заговорил.
Его голос звучал тихо, надломленно.
– А чего хочешь ты?
Смерти Льва. Безопасности для Альтаира. Возвращения волшебства. Справедливости Бабы. «Тебя. Тебя. Тебя». Он был ритмом её крови.
– Честь важнее сердца, – ответила Зафира.
Что бы им ни предстояло сделать – она сделает это сама.
Как и всегда.
Глава 22
Было темно, когда Лев вернулся, и торжествующая улыбка на его губах искрилась, как сама ночь. Радость в его взгляде заставила сердце Альтаира пропустить пару ударов, прежде чем он снова ощутил глубокое вызывающее оцепенение «ничто», и вместе с тем – взрывное бурлящее «всё».
Из складок своих одеяний Лев осторожно вытащил Джаварат – зелёный фолиант с потрёпанными страницами и тиснённой огненной гривой в центре.
Zumra не только не нашла Альтаира – несмотря на их древних сафи, принца, владеющего магией теней, и dum sihr, – так они ещё и проявили беспечность.
Лев пристально наблюдал за ним, но что он мог увидеть? Разочарование Альтаира их несостоятельностью? Удовлетворение Альтаира от того, что его план воплощался, как должен был?
– Снимите с него цепи, – велел его внимательный отец, и к Альтаиру подошёл ифрит с ключом – маленьким, незначительным куском литого железа, который дарует ему свободу.
Джаварат, воплощение воспоминаний Сестёр Забвения – в обмен на его свободу.
Чтобы он никогда не был забыт.
Пока ифрит снимал цепи, ни отец, ни сын не проронили ни слова.
– Полагаю, оковы ты не снимешь? – уточнил Альтаир немного хрипло, неотрывно глядя на книгу.
Лев улыбнулся. Поистине, это было невероятно – стать причиной для чьей-то радости. Стать гордостью в чьих-то глазах, пусть даже на одно краткое мгновение. Альтаир сравнил эти ощущения.
– О, ну я так и понял, что прошу слишком многого.
– Ты хорошо послужил мне, Альтаир. За это ты можешь бродить по этому дому свободно, заглядывать куда тебе вздумается.
Да уж, так себе свобода.
– О Баба, прямо гора с плеч… эм, с рук, – протянул Альтаир, потягиваясь и напрягая мышцы. Выждав мгновение, он спросил: – И что же ты собираешься с этим делать?
– Изучать, – просто ответил Лев. – Я не из тех, кто боится быть пленённым книгами.
Альтаир задумался.
– Тогда Великая Библиотека убьёт тебя.
Лев рассмеялся, тихо и задумчиво.
– Не стану откладывать это надолго. Нет ничего лучше, чем войти в дверь, обещающую тебе путь в бесконечность.
Сейчас они находились в другом доме, который раньше принадлежал сафи, талантов которого многим будет не хватать.
– Как они? – спросил Альтаир прежде, чем успел остановить себя. Он почувствовал внутри напряжение, предвкушая ответ.
Лев помедлил. Это выглядело странно, ведь у него не было пульса, хоть он буквально вибрировал восторгом.
– Живы. И здоровы. Кажется, они торопились. Но это и к лучшему, да? Я начинаю наслаждаться нашим союзом, Альтаир.
Альтаир опустил взгляд, глядя на оковы на запястьях, подавляющие его силу, натирающие кожу. Какие ещё тайны он должен был раскрыть, чтобы избавиться от них?
Глава 23
К тому времени, когда Насир сумел сплести слова в нить, подходящую для извинения, было уже слишком поздно. Зафиры не оказалось в её комнате.
Её не было в фойе. Не было нигде в доме, и когда принц выбежал на улицу в такой спешке, что не надел даже сапоги, он увидел, как слуги успокаивают двух коней, оставшихся в конюшнях – там, где прежде было четырнадцать.
Никогда его пульс не учащался так, как сейчас. Никогда он не испытывал такой выжигающей всё скорби, такого глубокого сожаления. Он должен был надеть рубашку, должен был сразу отослать Кульсум, должен был ответить на вопрос Зафиры. Что ж, сожаление всегда было Насиру самым близким другом.
Луна в унынии скрылась за облаками, и холод спустился с небес, вонзая в город свои зубы. Насир вернулся к себе в комнату, с облегчением обнаружив, что там пусто, подхватил оружие, помыл ноги и натянул сапоги, при этом чуть не перепутав правый и левый. Затем он вместе со слугами с трудом успокоил одного из буйных коней, хоть слуги и утверждали, что этот скакун был худшим из всех.
Примечания
1
Zumra – банда (здесь и далее – перевод с арабского, если не указано иного).
2
Баба́ – отец.
3
Умм – мать.
4
Laa – нет.
5
Тауб – традиционная арабская мужская одежда, похожая на рубаху до щиколоток, с воротником и длинными рукавами (прим. пер.).
6
I’jam – диакритический знак в арабском шрифте, обращение согласного.
7
Даамов – проклятый.
8
Меджлис – невысокий арабский диван.
9
Rimaal – пески (в значение ругательного слова, как, например: чёртовы пески!).
10
Marhaba – здравствуйте.
11
Haider – Лев.
12
Hilya – украшение, драгоценная утварь, артефакт.
13
Roohi – душа, дух.
14
Okhti – сестра, моя сестра.
15
Бакдаш – кафе-мороженое.
16
Абайя – длинное традиционное арабское женское платье с широкими рукавами.
17
Камис – мужская рубашка у мусульман.
18
Sayyidi – господин.
19
Даллах – арабский кофейник.
20
Харша – марокканские блины.
21
Манакиш – левантийская лепёшка.
22
Джуму’а – площадь, где проводились торжества.
23
Shukrun – спасибо.
24
Abal – дикая роза.
25
Khalas – точка, конец.
26
Mabrook – благословение.