Конечно нет. Скорее всего свезут в погреб монастыря Святой Каталины.
Возможно, не все ещё потеряно.
Говорите, если есть хоть малейший шанс вытащить королеву из беды, я в деле.
Она в беде?
Вы не в курсе? Как благородно, предложить помощь даме, не вникая в подробности. Но позвольте вам поведать, хоть часть этой истории, потому, как опасность нашего мероприятия не исключает моей гибели, то завершить начатое надо будет Вам.
Мужчина щёлкнул затвором пистолета, и сунув его за пазуху продолжил:
Дело в том, что королева готовит восстание и собирает под своё крыло войска, с целью вернуть трон. Брошь была авансом на покупку Редриданских кольчужных камзолов, для ополчения. Но, как бы то ни было, Елизарий цепной страж магрийцев проведал о пропаже драгоценности.
Офицер поправил перевязь пытаясь совладать с бушующими в душе эмоциями.
Казна пуста, а Епифаний алчен и падок до роскоши. Вот марийцы и организовали приезд представителей Эмира Кашмира Абикахура. Эмир славится на весь мир своей маниакальной тягой к драгоценностям. Он пообещал Епифанию огромный кредит в залог этой брошки. Елизарий организовывает бал на котором и должна будет произойти сделка.
Щёлкнул затвор ещё одного пистолета. И он также последовал в кобуру на широкой коренной перевязи. Кожа была добротная, пряжка перевязи крупная, но весьма искусно покрытая гравировкой отливала серебром.
И, если этого не произойдёт, королеву обвинят в измене и ее ждёт анафема и опала. А Радагар навсегда останется сувереном магрийцев. Уже сейчас, на нас смотрят, как на людей второго сорта. От ярма рабства нас отделяет лишь имя королевы, её честь. Запятнай они ее, и нас всех ждёт вымирание.
Скарамуш извлёк из тряпичной обмотки полноразмерный клинок восточного образца, с лунообразным изгибом лезвия, и пару раз рубанул воздух, оценивая качество клинка. Улыбка осветила лицо поручика. Но лишь на мгновение, прежде чем лютая ненависть к захватчикам вновь овладела солдатом.
Уже родилось поколение, не ведающее свободы. Живущее под довлеющей пятой Магрийской Республики. Наши храмы разрушены. Мораль растоптана. Все, что делало нас нами, попрано и уничтожено. Если не подняться сейчас, то нас ждёт участь всех покорённых народов. Ассимиляция, деградация и рабский труд во благо «Великой республики и совета Старейшин».
Боярин протянул Арчи перевязь с широким абордажным ятаганом и двумя пищалями.
Пистоли заряжены картечью. В ближнем бою вещь не заменимая.
Арчи коснулся эфеса боевого клинка. Сколько раз играя с соседскими пацанами, они воображали себя искателями переключений. Смелыми борцами с несправедливостью. Адреналин попавший в молодую и горячую кровь, глушил голос разума, призывавшего вернуться к размеренности и обыденности жизни простого кучера. Ведь стоимости кошеля с лихвой хватало не только закрыть кредит у ростовщика, но и на новую двуколку с хорошим породистым рысаком. Рукоять удобно легла в ладонь. Юноша потянул клинок из ножен. Лезвие с лёгким скрежетом поползло из ножен. Нет ни одного настоящего мужчины на земле свободного от оружейных чар. Форма лезвия была идеальной. Слегка вогнутый вовнутрь, с толстым обухом и смещённым от рукояти центром тяжести ятаган вселял силу и уверенность. Первый раз в жизни Арчибальд понял, что может совершить в жизни что-то стоящее, не просто срубить бабла на безбедную старость, стать кем-то большим. Клинок вернулся в ножны.
Я не могу, да и не хочу лгать вам, сударь. Вы и так через чур добры ко мне. Я не тот, за кого вы меня приняли.
Это не важно. Совсем не имеет значения, кто Вы. Важно то, что сейчас судьба королевы и Радагара вверена богами в Ваши руки. Мне не справиться в одиночку. Небеса послали Вас в помощь.
Это все нелепая случайность
Случайности не случайны. Вы со мной? Посмеете ли Вы, встать в полный рост перед врагами и обнажить меч во славу своей Родины? Дворянин впился глазами в душу Извозчика.
Так Вы со мной?
Я не воин
Убивать дело нехитрое. Острым концом клинка пронзайте противника.
Патриотизм и рвение поручика завораживали. В тон эмоциям, кипящим в душе молодого дворянина, где то далеко внутри родилась первая строка, первая робкая, но настырная и звонкая. За ней ещё одна. Песнь заоблачной Музы эхом отражалась в сердце возницы. Музыка богини звучала все громче и слова слышались все отчетливее. Арчибальд не смог противостоять. Его голосу гулко вторило эхо :
И свет померк, Надежда сникла.
То Алчности явилась миру Тень.
Все оценив и ярлыки наклеив,
Мораль перекроила на свой лад.
Теперь, не смейте без монеты,
Ни руку протянуть,
ни помощь оказать!
И люди тупо следуют завету,
Забыв о чести и любви.
Теперь, все меряют деньгами
И дружбы узы, и сердец Союз.
Куда ни глянь, кругом одни расчеты.
И смотрят на тебя с укором,
Как посмел ты, за "спасибо" помогать!!!
Дворянина дернуло словно от удара шаровой молнии. Он обернулся.
За это можно навсегда сгинуть в катакомбах каменоломен Республики. Мечников среди нас много. Но нашему народу не хватает певца способного пробудить Голос Крови могучих прадедов. Кто бы Вы ни были. Я счастлив, что Судьба свела нас.
Откупорив ещё один бочонок Скарамуш извлёк на свет два длиннющих балахона, собранных из невесть каких лоскутов и латаных перелатанных безумным количеством заплаток.
Вонь отобьёт излишние любопытство жандармов, а балахоны скроют наши лица. В монастыре Каталины часто подают нищим и бездомным. Мы сможем беспрепятственно попасть вовнутрь. Но надо торопиться. Гробовщики оберут трупы перед захоронением. Вы сможете опознать Корявого?
Лысый старикан с покалеченными пальцами правой рукой и арбалетной стрелой в шее, у самой башки.
Тогда за дело
* * *
Солнце поднялось почти в зенит. Его яркие и уже тёплые лучи резали наискосок, полумрак отесанной дубом спальни. Широкая резная кровать, заваленная пуховыми матрасами, подушками с гусиным пухоми массивным балдахином с парчовыми шторами, занимала почти весь объём спальни. Молодая девушка, в кружевной ночнушке на голое тело, все ещё валялась в объятиях шелковых простыней и одеял, набитых тончайшей овечьей шерстью. Старая служанка повесила на стойку у ширмы роскошное голубое атласное платье, отороченное белым шелком. И начала складывать в корзину вещи, разбросанные по софе, бурча что-то себе пол нос. Не успела она поднять камзол подопечной, как из него вывалился и с грохотом бухнулся на пол крупнокалиберный пистолет.
Да что ж за напасть-то. Откуда она только берет эти адские игрушки?
Ничего они не адские! раздался звонкий голос из-под вороха подушек. Доброе утро, Ефросинья.
День добрый, Ваша Светлость. Опять до полночи книги свои читали? Все свечи до самого корня пожгли. Воску кругом накапали.
Это что ж, мне и читать нельзя? юная княжна вылезла из-под одеял и уселась на кровати.
"По деревьям не лазай, используй женское седло, не бегай с дворовыми мальчишками, леди не должна фехтовать, откуда у вас пистолет?", Вы постоянно мне все запрещаете!
Нешто я, запрещаю? То батенька Ваш меня за вами ответственной поставил. Да мало того, заветов суровых надавал. Мы ж простого роду племени. Нас за непослушание и прибить могут. Как же мне ослушаться то? горечь обиды звонкой струной звучала в голосе старой служанки.
Да и Вы мне, как родная. Я вас с пелёнок нянчу, а вы? Вот, платье Вам для празднования принесла. Белошвейка к утру закончила только.
Сигизмунд мне не отец! И я зелёное просила, а это голубое и атласное. Ненавижу атлас, уж лучше шёлк тогда уж.
Зелёный весной не носят же, и торжества семейные. Должно по кодексу наряженным быть. Вы хоть и княжна, а кодекс он для всех кодекс.