Милости просим в нашу обитель, пробасил Бойко, подобравшись. Что требуется от меня?
На Артема Григорьевича распространяются все привилегии пациента ВИП, заважничал Ялынский. Но лежать он будет в 222-ой палате, так он сам захотел. Поэтому надо обеспечить его всем необходимым, показать основные помещения центра и проводить до места, так сказать, лечения.
Бойко снова покосился на главврача. Артему показалось это забавным, но он не подал вида.
Все понял, пророкотал завотделением.
Через двадцать минут Артем, экипированный в пижаму и тапочки, стоял перед дверью с номером 222. «Ну, дай Бог!», подумал он, толкнул дверь и вошел.
Глава 8
Доброго здоровьичка! Артем медленно вошел в палату и огляделся.
Ему почему-то казалось, что места будет меньше. Но нет: палата была очень просторная, а два окна обеспечивали прекрасное дневное освещение. У стен стояли четыре кровати, лишь одна из которых была строго застелена («Моя», догадался Артем), у каждой тумбочка, посредине комнаты стояли стол со стульями. За столом сидели двое и резались в домино. Один помоложе, лысый, примерно одного возраста с Артемом; другой явно постарше.
И тебе не хворать, ответил тот, который помоложе, лишь мельком глянув на вошедшего. Ща, минуту Все, рыба, Соломоныч, считаем!
Да что тут считать, Васенька, вздохнул «который постарше» и бросил кости на стол.
Вот так всегда, уже обращаясь к Артему, сказал лысый. Сначала хорохорится, а потом э-эх! Василий, он медленно встал и протянул руку.
Артем.
А это господин Либерман, собственной персоной, люби и жалуй.
Артема несколько покоробило такое «тыканье» со стороны Василия, и, похоже, Либерман это почувствовал. Пожав руку Артему, он сказал:
Меня зовут Лев Соломонович. Вы не обращайте внимания на этого оглашенного, он всем тыкает знакомым и незнакомым, так уж воспитан. Но человек хороший, поверьте.
Да, тыкаю, с гонором воскликнул Вася, и мне не стыдно. Вот президент бы сейчас зашел я бы и с ним на «ты» поговорил, плевал я на эти условности! А здесь мы вообще равны как в бане, обычные сопалатники. Кстати, ты в доминго играешь?
Во что? не понял Артем.
В домино, Артем как по отчеству? спросил Лев Соломонович.
Григорьевич. Но это совсем не обязательно.
Так вот, Артем Григорьевич, это он так изъясняется. Достал уже всех в отделение своим домино и доминго тоже, и Либерман смущенно засмеялся.
Играю немножко, кивнул Артем, но давайте с этим попозже, ладно?
В последующие часы он поближе познакомился со своими соседями. Человек, которому были чужды всякие авторитеты Вася Вадеев, был ветераном «горячих точек». Ему уже несколько лет приходилось ложиться в этот центр за счет ветеранской организации. А то, что первоначально Артем принял за медлительность и даже некоторую вальяжность, оказалось совсем иным состояние у Василия было не самым хорошим. Конечно, Василий все это знал, но живой характер, чувство юмора и нежелание сидеть без дела на одном месте помогали ему справляться с недугом. По пути на обед и на самом обеде Вася рассказал, кого из персонала как зовут на самом деле и за глаза. После того, как Артем рассказал свою историю, Вадеев сразу окрестил его «бизнесменом» и по имени называл через раз. Впрочем, Артем быстро привык и не обижался. Либерман был «счетовод» Лев Соломонович всю жизнь проработал бухгалтером. Оказалось, что вся его семья в Израиле, и все давно зовут его туда. Однако
Наверно, я нетипичный еврей, поджимая губы, говорил Либерман. Я туда не хочу.
Дурак ты, Соломоныч, махал рукой Вася. Тебя бы там, наверно, давно вылечили.
Наверно, улыбнувшись, повторил Либерман. Но Артем видел, что улыбка не была радостной.
С другой стороны, Лев Соломонович с гордостью отметил, что все лечение ему оплачивает семья, на что Василий, засмеявшись, быстро нашел ответ:
а в семью в эту входят все евреи Советского Союза!
Либерман погрозил ему пальцем и теперь улыбнулся от души.
Четвертым, отсутствующим пока соседом был Сан Саныч Анисимов, «физик ученый», как его называл Вадеев. Судя по полученной Артемом информации, Сан Саныч всю жизнь занимался наукой.
И ничего, кроме геморроя, не нажил, спасибо родине и партии, резюмировал Василий. А потом вообще в блуду попал.
Оказалось, Анисимов сейчас в прокуратуре. У него произошло несчастье: жену Екатерину насмерть сбила пьяная девица, дочка местного чиновника Шестакова. Были свидетели, которые все это видели, все эти нюансы поначалу везде рассказывали и про красный свет, и про невменяемость дамы за рулем, и про то, как та жалела свою машину, а на сбитую женщину даже не смотрела. Но достаточно быстро свидетели куда-то исчезли. К тому же камеры, которыми был оборудован перекресток, оказались «временно нерабочими». Доказательная база рухнула. В итоге во время оформления ДТП все обставили так, что виновата жена Сан Саныча, и дочурку чиновника вывели из-под ответственности. Анисимов пытался что-то сделать, ходил в разные инстанции, даже привлекал СМИ. Первоначально это дало результат, и было возбуждено некое дело, которое, однако, быстро превратилось в «висяк». При этом та самая «дочка» активно оскорбляла Анисимову во всех инстанциях, даже хотела потребовать возмещение с семьи погибшей за «потерю товарного вида автомобиля». Скандал, первоначально раздутый в СМИ, медленно утих.
В общем, он периодически отпрашивается у врачей, говорит Вадеев, пройдет процедуры, и айда опять ходить, выяснять, да только все без толку. Я так понял, там уж следаков трое или четверо поменялось, каждому все заново объяснять надо, а про случившееся начинают забывать, ну и все такое. И он не железный. Еле ходит иногда. Придет, заплачет. Убью, говорит
Дочку эту? спросил Артем.
Ну, а кого? Не прокурорских же. А может, и их. Может, у тебя, бизнесмен, есть знакомые в этой конторе, спросишь, за что человека тиранят? Я через своих пробовал пока ничего.
Знакомые были. Но как обещать? Артем кивнул.
Попробуем узнать.
В этот момент отворилась дверь, и вошел незнакомый Артему мужчина.
Сан Саныч, ну что там? морщась, Василий рванул к нему.
Анисимов подошел к кровати и сел на нее. Он был небрит, весь какой-то худой и угловатый. Нагнувшись, как при боли в животе, он пробормотал:
Гады они там все, мужики. Они дело закрыли.
Глава 9
Анисимов поведал все более подробно, и в палате повисла гнетущая тишина.
Нет у нас справедливости, не выдержав, забурчал Василий. А сучка эта, наверно, сидит где-то и жизнью наслаждается.
Честно говоря, я уже не знаю, что делать, Сан Саныч медленно лег на кровать и закрыл глаза рукой.
Сан Саныч, погоди, у нас тут новоселец вот появился, Вадеев вытянул руку в сторону Артема, может, у него что-то получится узнать.
Да, я попробую, Артем попытался вложить в слова какую-то надежду, но это явно не получилось. Анисимов на секунду повернул голову в его направлении.
Да толку-то?
Спать обитатели палаты 222 легли в отвратительном настроении.
С утра Артем ушел на анализы, а когда пришел в палату, увидел, что Анисимова уже нет.
Опять пошел, покачал головой Либерман, а что ему остается?
Артем достал из кармана телефон и вышел в фойе.
В местной прокуратуре у него были два знакомых работника. Первого ему когда-то рекомендовал Мишаков они учились в одной школе. Чуть позже этот сотрудник серьезно им помог, так что результатами знакомства и последующей совместной работы остались довольны обе стороны. Со вторым Горбунова судьба свела еще в детстве, когда Артем немного занимался борьбой, и они ходили в одну секцию. Позже периодически виделись то тут, то там на разных мероприятиях, обменялись телефонами, но к этому товарищу Артему обращаться еще не приходилось. Первого звали Павел Сергеевич, а второго Сергей Павлович. «Как бы не перепутать!»