Лорен, слушая эту болтовню, молил Бога о терпении. Бирн всегда спасался от своей чрезвычайно сварливой жены в городской библиотеке, где нахватался всякой всячины и фактов, которыми очень любил похваляться перед знакомыми. В свою жертву он вцеплялся мертвой хваткой, позаимствованной у жены.
– Религия, думаю, была чем‑то вроде семейного бизнеса. Возьмем, например, Самуэля Кэттона, с которого пошли апостолы. Никто ведь знать ничего не знает про его отца. Но они оба творили добро. Оба решили, что кратчайший путь к новой религии – просто читать проповеди бедным, на что не сподобилась ни одна другая религия.
– Иисус проповедовал, – возразил Лорен.
– А почему? – Бирн ликовал. – Бедняки нуждаются в религии не меньше других. И когда толпы их бросают свои гроши в кружку для пожертвований, то ты, черт возьми, пожалуй, неплохо с этого заживешь. Вот почему эти американские церкви так стараются обратить в свою веру население Южной Америки и так далее.
– Кстати, у Джозефа Смита была куча жен.
– Оболванишь и заставишь поверить, что имеешь право делать все, что хочешь. Взять хотя бы Джима Джонсона, который убил всех этих людей в Суринаме.
– В Гвинее.
– В Гвиане, если быть точным.
– В Гвинее.
Лорен решил, что с него хватит. Он поставил свою чашку и в упор посмотрел на Бирна.
– А как насчет Бога? – поинтересовался он.
Бирн, казалось, искренне удивился.
– А что такое?
– Что, если сам Бог провозгласит новую религию? Представь, Бог решит, что все прочие религии неверные, отнюдь не во благо, и велит основать новое пастырство?
Бирн ухмыльнулся, обнажив свои пожелтевшие от табака зубы. Он чувствовал себя прекрасно.
– Ну ладно, шеф, – он принялся за новую самокрутку, – я так думаю, если Бог велит кому‑то основать новую религию, то почему бы ему не велеть остальным придерживаться ее.
– А что, если так оно и есть? – возразил Лорен. – Самуэль Кэттон, конечно, главный из апостолов, но он же был не один. Ведь всего существовало двенадцать апостолов, и на других так же, как на него, снисходили откровения.
– Откровения в поддержку антимасонов и против Банка Соединенных Штатов, так?
В этот момент Кувер принес стейк для Лорена и раздраженно взглянул на Бирна и Сандовала.
– Вам что, больше делать нечего, кроме как спорить о религии?
– Не о религии, Кув. Речь идет об историческом факте. Можешь сходить в библиотеку и лично убедиться.
– Масоны приветствовали убийства и уничтожение печатных станков, а банк притеснял народ, – продолжил Лорен.
Бирн, закурив, с наслаждением пустил дым кольцами.
– Что ж, Банка Соединенных Штатов больше не существует с тех самых пор, как апостолы постарались на выборах Энди Джексона. А масоны в наше время абсолютно безвредны в своих глупых шапках и напившись до чертиков в храме Шрайн. Сам я шотландец в 32‑м колене, и если бы сейчас еще вершились тайные заговоры, я бы знал об этом. Так почему бы вам не отменить вашу религию и не позволить людям выпивать в самом городе, чтобы для этого им не приходилось «подаваться на запад», а?
Магическая формула «податься на запад» для горожан означала выехать за город за бутылкой.
– Религия еще полна жизни, – объяснил Лорен, – она поддерживается откровениями, до сих пор нисходящими с неба.
– Что бы мне особенно хотелось знать, так это то, в какие из сих откровений нам полагается верить, – вмешался Боб Сандовал. Сегодня без верхней вставной челюсти он говорил еще невнятнее, чем после изрядной дозы алкоголя. – Бог что‑то сказал Джозефу Смиту, что‑то Сэму Кэттону, так кому же верить?
– У них одинаковое отношение к масонам, – сказал Бирн.