Как он это объяснил? Спросил Серов.
Сказал, что пузырек был уже полупустой и плохо закрыт. Часть испарилась при попадании воздуха, а часть просто вытекла. Такое случается при доставке лекарств. Обычно разбитые списывают сразу. А этот был цел и без сколов.
Почему он сразу не занес в карточку?
Утверждает, что при получении, проверяют лишь целостность. А позже, ведут учет и перепись полученных лекарственных средств. Аптекари, к сожалению, в дефиците после земской реформы и Сталеваров не успевал всем заниматься одновременно, поэтому еще не успел проверить полное наличие партии.
Ну что ж, вполне правдоподобно.
Алиби у него нет на момент исчезновения Алисы Федоровны и Котовой. Но мы провели полный обыск его маленькой квартиры и аптечного подвала. Все чисто, абсолютно ничего не нашли. На следующие преступления, находясь под подозрением, он бы не решился.
Хм, почему же? Спросил следователь.
Слишком он труслив, чуть замертво не упал, когда мы стали предъявлять ему обвинения. Ответил Кривов.
Что с остальными?
Мы понимаем, что это первые люди, которые имеют дело с ядами, ведь несколько из них все еще занимаются изготовлением лекарств. К остальным не подкопаться, больше ни одного подозреваемого среди аптекарей. Каждый либо был на дежурстве в эти дни, либо уезжал из города, либо находился дома с семьей. Закончил старший.
Среди подозреваемых есть, непосредственно, кто-то из работников лабораторий?
Да, есть двое. Шикунов Сергей Витальевич и Мальков Андрей Викторович. Но оба живут с родителями, у всех есть алиби, при обыске ничего не обнаружено. После нашего расследования, лаборанты уволены с позором с производства. Так же заведены уголовные дела, продавали незаконно опий. Считали, что ничего плохого не делали, а лишь помогали безнадежно больным. Ответил Кривов.
С чем-то я с ними соглашусь. Но помогали они, увы, за деньги, и всё это незаконно. А проверили владельцев аптек?
В городе не так много аптек принадлежащим владельцам. И у всех он один, выходец из Пруссии Фаррейн Константин Владимирович. Вернее, все передано его сыну Карлу Константиновичу. На Кривоколенном переулке в 1892 году построен огромный комплекс зданий это все его лаборатории и помещения для нужд фармацевтического дела. Вы же понимаете, кто этот человек. Мы не можем к ним ворваться так просто и предъявлять какие-либо обвинения. Нам любезно предоставили все журналы от «рецептурных» до «лабораторных книг».
Да-да, наслышан о нем. Ну что ж, господа, поэтому я и здесь. Думаю мне нужно самому туда отправиться и навестить уважаемого человека.
Мужчины переглянулись и согласились:
Тогда попытаемся оказать любое содействие.
Еще вопрос, есть ли среди подозреваемых люди более высокого материального достатка? Может граф, кто-то из сыскной полиции, профессор университета?
Никак нет, Ваше Благородие! Произнес Кривов очень громко и с неким удивлением.
Полно вам, Андрей Павлович. Оставим пока что формальности между собой. Это просто предположение. Вы проделали колоссальную работу, проверив сотню сотрудников фармацевтических учреждений. Но я скажу прямо. Это человек незаурядного ума, не просто психопат. Он пока всему как будто учится, допускает ошибки. В то же время старается делать все аккуратно, не торопится. Возможно, он пытается заглушить в себе это, поэтому между жертвами такой большой период. Он их выслеживает по какому-то одному принципу. И нам нужно это выяснить.
Разрешите задать вопрос?
Спрашивайте, Сергей Андреевич.
Почему вы считаете, что наш убийца именно вращается в высоких кругах?
Посмотрите, каких женщин он выбирает? Все обеспечены, умны и образованы.
Но Мышкина училась в воскресной школе.
О, извольте. Она это делала от скуки. Супруг никуда ее не отпускал, кроме обучения. В этом я уверен.
Как вы пришли к этому выводу?
По фото, которое вы приложили к делу, Серов протянул фотографию и свое увеличительное стекло, посмотрите на руку супруга на ее плече. Он крепко сжимает его. Для чего?
Думаете, он применял к ней грубую силу? Спросил лейтенант.
Думаю, он ее, конечно, не избивал. Но держал в «ежовых рукавицах», она богатая женщина, а он сын разорившегося графа. Её внешность полная противоположность ему. Всеми делами ее семьи сейчас занимается он, но законная наследница и последняя подпись в документах всегда стоит супруги. Так как при заключении брачного договора настоял отец Мышкиной Савельев Сергей Сергеевич. Не удивляйтесь, я внимательно изучил семейные дела жертв. Уверен, что это обучение ей пришлось выпрашивать. Возможно, даже через шантаж, так как была далеко не глупой женщиной.
Как Вы обратили внимание на такую мелочь? С восторгом спросил молодой лейтенант.
Случайно, когда рассматривал ее перстни на руке. Пытался разглядеть фамильные ли это драгоценности. Что ж, думаю нам пора закругляться. Мне нужно отправиться в гостиницу, чтобы отобедать и переодеться, а затем я сразу направлюсь к Фаррейну. А теперь предлагаю разойтись по своим делам и продолжить службу. И да, вот список свидетелей, которых нужно вызвать завтра на допрос.
Здесь только дворник и городовой. Сказал лейтенант.
Да, к родственникам я съезжу сам. Неформальная обстановка располагает к беседе. Тем более, это будет не допрос.
А семейная пара, которая обнаружила Дубинину.
Это не к чему, тело обнаружено поздно. В парке никого не было. Одиночка из-за дерева или человек, сидящий в парке на скамье, в такую погоду вызвал бы подозрение.
Да, наверно, вы правы.
Добавьте к списку извозчика Дубининой еще. И ключ от квартиры Сокольниковой мне будет нужен.
Все встали и вышли из кабинета, просидели за обсуждением почти два часа. Скоро закончится рабочий день, а нужно торопиться.
Следователь направился к выходу и остановился рядом с писарем, чем-то приглянулся ему этот светловолосый молодой человек.
Как ваше имя?
Степан, Ваше Благородие. И немедленно поднялся.
Вы видите каждый день всех приходящих в участок и ведете учет, как у вас с памятью?
Да все в порядке, не жалуюсь, Ваше Благородие.
Помните ли Вы свидетелей, приходящих по делу убитых женщин?
Извините, Ваше Благородие, мне не положено об этом говорить и я не должен ничего знать.
Серов улыбнулся и направился в кабинет к Карпову и попросил об одолжении:
Извините, Сергей Иванович, что беспокою.
Полно вам, Иван Алексеевич, какое беспокойство.
Мне нужен помощник. И я бы хотел взять вашего писаря.
От удивления у Карпова брови поднялись настолько, что он чуть не рассмеялся вслух:
Степана? Улыбнулся он, мы вам можем и из нашего состава выделить человека, у нас есть и стажеры, и любого агента. Думаю, с вами каждый будет рад поработать.
Нет-нет, не нужно. Он будет просто выполнять некоторые мои поручения, вести записи.
Но, простите, Иван Алексеевич, он не служитель закона, а просто ведет учет посетителей и иногда рисует стенгазеты, к этому у него прямо талант. Ну, там, знаете, опасные преступники, лучшие сотрудники, новости. Мы просто не можем разглашать ему всю тайну следствия. Вы даже не представляете, какой он любопытный.
Вот на это я и надеюсь. К тому же все мы служители Царя.
Ну что ж, раз вам так угодно, то мы организуем. Когда он вам нужен?
Если можно, прямо сейчас. Не подумайте ничего плохого и не серчайте.
Нет-нет, как можно. Ответил Карпов, но явно пребывал в изумлении и не понимал, какую игру затеял Серов. Идемте, я вам представлю вашего помощника.
Пока шли, следователь еще раз уточнил у Серова:
Вы уверены в своем выборе помощника?
Да, абсолютно. Поймите, я не очень люблю обсуждать свою работу с коллегами и всегда работаю один. Думаю, Степан именно тот, кто мне нужен.