Миссис Хук лежала в кресле, завалившись на бок. Лицо она прикрывала рукой и на инспектора с магистром не смотрела. Пальцы были унизаны кольцами.
Не скажу, что рада вашему появлению, мистер Кобольд, глухо сказала она. Но сами видите, что здесь творится. Я уже согласна на все и ко всему готова.
Под шляпой растянулась сочувственная улыбка, и Кобольд успешно объединил в себе черты гиппопотама и аллигатора.
Да, пропищал он канареечным голосом. Вы женщина хрупкая. Не могу и представить, что вы сами устроили такой кавардак.
Миссис Хук не была хрупкой женщиной наоборот, но кавардак предъявленного размаха и в самом деле не мог быть делом ее рук. Вся мебель помимо кресла, в котором она убивалась, была повалена и разломана. Всюду лежали осколки, во времена более отрадные составлявшие вазы, графины и блюда. Портреты семейные, как можно было предположить по рваным фрагментам носов и ртов, были разодраны в клочья. По потолку змеилась трещина. Люстра пробила паркет. Чья-то осатаневшая ручища завязала узлами тяжелые шторы. На стене были начертаны сажей бранные слова. В разбитое окно задувал ветер.
Инспектор пригладил редкие волосы.
Миссис Хук, сказал он уверенно, положитесь на мой многолетний полицейский опыт. Еще не было случая, чтобы мистер Кобольд не помог нам, будучи приглашен. Я скептик не меньше вашему, но поверьте в нашей практике потусторонний след встречается куда чаще, чем можно предположить. И тут мистер Кобольд оказывается незаменимым подспорьем.
Я магистр многих знаний, подхватил Кобольд, расхаживая по гостиной и присматриваясь к мелким и крупным последствиям разгрома. Я адепт хуралов и свидетель пролегомен. В астрологической криминалистике мне равных нет. Я опытный спирит и экзорцист.
Очень вас прошу, миссис Хук, проворковал инспектор. Расскажите ему все, о чем поведали мне. Я бессилен, нахожусь в тупике и этого не скрываю. Если кто-нибудь и в силах помочь вашей беде, то это мистер Кобольд.
Чем же тут поможешь? горестно вопросила миссис Хук.
Ладно, не помочь. Хотя бы прояснить ситуацию и наметить пути.
Обрисовать горизонты, кивнул магистр.
Хозяйка вздохнула. Она пошевелилась в кресле, отняла от лица руку, села прямо и уколола обоих испуганным взглядом поросячьих глазок.
Вы же все уже записали в блокнот, напомнила она. Тон ее был безнадежен.
Записал.
Дважды.
Трижды, если вам будет угодно. И тем не менее.
Хорошо, сдалась миссис Хук. Она заговорила монотонно, как на экзамене: Это началось сразу после кончины моего дорогого супруга.
Как он умер? немедленно перебил ее мистер Кобольд.
Упал с лестницы и сломал шею.
Когда произошло это несчастье?
В ночь на двадцать четвертое октября.
И вы при этом присутствовали?
К сожалению, нет. Я отправилась на заседание дамского кружка обсудить празднование Дня Всех Святых. Мы расписывали сценарий, разучивали гимны и засиделись глубоко за полночь.
Только гимны? Ведь это Хэллоуин, позволю себе заметить.
Миссис Хук посмотрела на магистра косо.
Мы приличные женщины, порядочные христианки. Только гимны. И никаких дырявых тыкв, если вы намекаете на них.
Мистер Кобольд выставил ладони:
Хорошо-хорошо! Когда же вы видели вашего бедного супруга в последний раз?
А какое отношение это имеет к предмету нашего разбирательства?
Возможно, что никакого, но мы имеем дело с вопиющим случаем полтергейста, а потому обязаны досконально разобраться в подробностях жизни и смерти.
Что ж, я отвечу. В девять вечера, когда я уходила, он был еще жив.