А что ты предлагаешь?! Застрелить его?!
Сестра кивнула. Я почувствовала прилив ярости.
Черт! Черт! Нет! я вскочила и швырнула деревянную табуретку в стену, она разломалась и с грохотом упала на пол. Мы должны взять его с собой! Должны!
Уголки губ Джулианны опустились, нижняя челюсть дрогнула, но она не проронила ни слезинки. Я стояла, сжимая и разжимая кулаки, сердце колотилось. После сломанной табуретки мне стало немного легче, но внутри все бунтовало от той несправедливости, которая с нами происходила, от той безвыходной ситуации, в которую мы попали.
Джулианна, послушай, попробовала спокойно говорить я, но в голосе еще скользила та резкость и злость. Я думаю, есть хоть какие-нибудь способы не делать этого. Придумать что-то другое.
Я много думала, ее голос дрожал, но не было никаких слез. Ты думаешь, я предложила первую попавшуюся мне идею? Нет. Это обдуманно, но у нас нет других способов. Успокойся и подумай сама.
Я попробовала успокоиться и стала рассуждать вслух.
Можно усыпить, предложила я.
Не получится, помотала головой Джули, местных ветеринаров нет, а из города сюда ради такого никто ехать не будет, тем более все дороги занесло и у нас их тут нескоро очистят.
Может, крысиный яд Или его все-таки кто-то возьмет себе? практически без надежды спросила я.
Он будет мучаться от яда. Нет, не тешь себя надеждами, Мелисса, посмотри на всю эту ситуацию реально. У нас нет больше способов, а этот способ будет быстрым.
Я принесла из кухни стул и, сев на него, стала массировать виски, потому как от эмоций сильно разболелась голова.
И кто это сделает? мой голос дрогнул.
Не знаю, сипло ответила сестра и глотнула комок слез, который не давал ей говорить.
Я не смогу это сделать, нет. Не смогу, я закусила губу так больно, что из нее пошла кровь. Я пыталась успокоиться.
Хорошо, значит, сделаю я, она посмотрела на меня затуманенными от слез глазами и кивнула, давая понять «не волнуйся, все нормально, я сделаю это».
Давай бросим монетку, предложила я.
Нет, она помотала головой. Если выпадет твоя сторона монеты, ты все равно не сможешь это сделать, ты слишком эмоциональна, если ты промахнешься и не попадешь в голову, то будет только хуже. Надо сделать это быстро и наверняка, чтобы он не страдал.
Я кивнула, мне незачем было спорить. На следующий день, после встречи с будущим хозяином нашего дома, мы отправились к охотнику Райану, живущему в паре кварталов от нас. От него несло виски и жареным мясом. Мы объяснили ему всю ситуацию, он почесал заросшую бороду и сказал:
Что ж тут скажешь дерьмово. Я бы вам помог, будь то кабан или курица, в общем-то, что мы едим. А так это, если убить, грех получается.
Я печально вздохнула.
Не для вас грех, конечно, оправдался он, у вас обстоятельства.
Так что, дашь оружие? сухо спросила Джулианна.
Да, конечно, кивнул он и протянул нам пистолет в кобуре. Будьте осторожны.
Когда мы уже хотели выходить на мороз, он нас остановил и протянул бутылку ирландского виски.
Я хранил ее для особо трудных дней, но чувствую, вам она нужнее, его карие маленькие глаза выражали сочувствие. Мы взяли бутылку с собой. И напоследок он крикнул:
Если сделаешь два глотка, руки не так сильно дрожать будут. И не смотри в глаза.
Весь этот день мы копали яму, делать это было непросто из-за снега, но к вечеру другого дня мы закончили. Чем ближе было время, тем меньше нам хотелось есть, спать и тем больше мы молчали.
Завтра утром нам нужно все собрать, купить билет и уехать, желательно в тот же день, сказала Джули, я ответила кивком, мне не нужно было этого говорить, я и так это знала.
Когда темные сумерки практически все поглотили, я увидела, как сестра открутила крышку у виски, которое стояло на кухонном столе. И сделала куда больше двух глотков. В это время я зарядила пистолет и вышла попрощаться с Джеком. Я понимала, что ей нужно было побыть пару минут наедине с собой. Джек встретил меня радостным лаем. Я опустилась коленями на снег, чтобы быть на уровне его глаз. И прижала его к себе, в носу невольно защекотало. Нельзя давать волю слезам, это можно сделать потом, когда все закончится. Он радостно облизывал мне лицо и преданно смотрел в глаза, я чувствовала руками тепло, обнимая его. Потом встала и туго привязала его к будке, чтобы он не мог сильно дергаться. Потрепала его по голове и отошла. Из дома вышла Джулианна. Она остановилась недалеко от Джека, который извивался от радости из-за появления второй его хозяйки.
Джек, сидеть! как можно тверже скомандовала я. Терьер послушно сел, не переставая задорно вилять хвостом.
Джулианна сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, закрыла глаза, снова открыла и прицелилась. Джек гавкнул, не понимая нашей игры с ним. Руки слегла дрожали, но она напряглась, еще раз прицелилась, задержала дыхание и нажала на курок. Послышалось взвизгивание и эхо от выстрела. Джули медленно опустила руки и, шаркая ногами, поплелась в дом, как будто выстрел забрал все силы, какие в ней были. Я отвязала Джека от будки, замотала его в старую простыню и отнесла в яму, которую мы вырыли. Закапывая его, я позволила себе плакать, потому что, войдя в дом, я должна была стать опорой сестре. Горячие слезы обжигали мне щеки на морозе, оставляя заледенелые дорожки на щеках. Потом я скинула весь кровавый снег и насыпала сверху чистый, притоптывая все. «Вот и конец, подумала я. От Джека осталась лишь будка и еще свежие следы лап на снегу».
Я вытерла слезы и вошла в дом.
Джулианна сидела в кресле около камина и пила виски. Когда я подошла к ней, она протянула мне бутылку, я взяла ее. Виски огнем разлилось по моему горлу и желудку, я отдала бутылку ей обратно.
Сегодня я впервые в жизни пожалела, что меня научили стрелять, сипло сказала Джули. Я кивнула в ответ и посмотрела на ее заплаканное пьяное лицо. Это первый раз за двадцать лет моей жизни, когда я увидела ее такой.
Джули, он прожил хорошую жизнь, и самое главное, он не мучился.
Мда уж, вот это оправдание за убийство, и она разрыдалась.
Она плакала взахлеб и, заикаясь, произнесла то, что мучило ее больше всего:
Я такая же убийца, как и те, что убили маму, я пододвинулась к ней ближе и обняла ее. Огонь из камина отражался янтарным пламенем в бутылке виски.
Не хочу даже слушать это! Джули, нам пришлось это сделать и это то, что отделяет тебя от тех, кто убил маму. Ты не хотела этого делать, и мы искали способы избежать этого, а они нет.
Сестра посмотрела на меня яркими от слез голубыми глазами.
Ты не считаешь меня убийцей?
Нет, и никогда не буду считать, твердо ответила я, выпуская сестру из своих объятий. Я считаю тебя самым сильным человеком из всех, что я знала.
* * *
Я проснулась оттого, что мне было очень жарко. Хлопковая кофта стала мокрой насквозь. Встав с кресла, я огляделась: сестры не было, постель заправлена, и яркое солнце уже вовсю светило в окно. Теперь комната выглядела куда уютней. Я прислушалась было слышно, как льется вода в душе. В кухне уже лежало несколько купленных пицц. Взглянув на часы, я поняла, что сейчас начало первого. Практически обед. Я выключила газовый камин в квартире было достаточно тепло. Сев в кухне, я сонно засмотрелась в окно, в голове мысли еще были спутаны и туманны, но что я знала точно это то, что мы с сестрой уже просто ненавидим этот снег. Из-за него создавалось чувство, что все то, от чего мы так хотели уехать, будет преследовать нас и здесь.
Глава IV
Дорога в ад вымощена благими намерениями
Все в мире является энергией. Энергия лежит в основе всего. Если вы настроитесь на энергетическую частоту той реальности, которую хотите создать для себя, то вы получите именно то, на что настроена ваша частота. Это не философия.
Это физика. Альберт Эйнштейн