Мистер Рахпут утомлённо пожал плечами и вернулся к пазлу.
Это не я трачу своё время на пустую болтовню, мрачно отозвался он.
Элизабет, и сама разглядывавшая пазл и размышлявшая уже не в первый раз до чего же странно, что эта огромная коробка и тысячи деревянных фрагментов вообще существуют, ощутила, как внутри зашевелилось знакомое чувство.
Эй! жизнерадостно сказала она, указывая на фрагмент, лежащий рядом с рукой мистера Рахпута. Думаю, я знаю, куда поставить вот этот.
Мистер Веллингтон посмотрел на Хайрама и просиял, как человек, который только что нашёл на полу купюру в двадцать долларов.
Она удивительная, так-то, сказал он. Все мы знаем, что сейчас произойдёт.
Должен отдать юной леди должное, согласился мистер Рахпут. Пазлы она собирает отменно.
Фрагмент, который приметила Элизабет, был чистого синего цвета одним из тысячи кусочков, составлявших небо, но то ли его форма, то ли то, как он лежал на столе, пробудило в девочке ощущение: она подняла его, поднесла к собранному участку рядом с верхним краем картинки и ловко вставила на место.
Вот так! с триумфом сказала она. Элизабет понятия не имела, как у неё это получается, зная лишь, что во время работы над пазлом у неё часто появляется чувство, что определённая деталь должна подойти в определённое место. На этот раз, однако, видя, что на неё обращены три пары глаз, она почувствовала какое-то непривычно сильное удовлетворение от своей находки, нечто гораздо более приятное, чем то, что она чувствовала, собирая пазл раньше.
Ого! восхитился Хайрам. Вот это мастерство!
Это дар, сказал мистер Веллингтон. У неё дар.
А через час у неё встреча с мистером Фоллсом, добавил кто-то.
Элизабет оглянулась и увидела Джексона главного посыльного в «Зимнем доме» и правую руку Норбриджа, выглядящего как всегда опрятно и элегантно в своей красной форме и шляпе-таблетке; даже его медные пуговицы и бейджик с именем были отполированы до яркого блеска. Джексон был самым опытным и профессиональным работником отеля, и Норбридж как и Элизабет полностью доверяли ему.
Привет, Джексон, сказала она, и Хайрам тоже поприветствовал посыльного, а джентльмены за столом поднялись пожать ему руку.
Вы прибыли, мистер Веллингтон, чинно произнёс Джексон. И мистер Рахпут тоже. Он огляделся по сторонам. И ваши жёны приехали с вами?
Мистер Веллингтон махнул рукой в сторону лестницы.
Они отправились в номера.
Джексон выдержал паузу, любезно улыбаясь.
Мы чрезвычайно рады, что вы снова приехали к нам погостить. Он повернулся к Хайраму. И вы тоже, сэр. Очень рад вас видеть. Ваш директор, мистер Фаулз, скоро прибудет. На ужин у нас запечённая форель и жареный батат, а после вас ожидает скрипичный концерт мисс Санни Чен, которая сыграет сонату Вентейля в Грейс-холле в восемь часов. Я уверен, вам очень понравится. Он кивнул Элизабет. А завтра, как уже известно мисс Летин, в нашем театре состоится спектакль «Летучий город Исфахин», за которым последует вечерняя лекция об искусстве искажения голоса, которую прочтёт знаменитый чревовещатель мистер Айзек Игбинедион. Вряд ли вам захочется всё это пропустить.
Здесь всегда очень здорово, Джексон, сказал Хайрам и указал в коридор. Но знаете, если никто не возражает, я бы хотел ненадолго отправиться в библиотеку. Для уроков на следующей неделе мне понадобится пара книг.
Конечно, ответил Джексон. Ужин в шесть тридцать.
Хайрам махнул рукой, улыбнулся всем и направился в коридор.
Тогда до скорого.
Элизабет и трое мужчин в неловком молчании наблюдали, как Хайрам удаляется. У Элизабет появилось отчётливое ощущение, что мистеру Веллингтону и мистеру Рахпуту больше всего на свете хотелось бы продолжить работу над пазлом.
Джексон прочистил горло.
Джентльмены, мягко сказал он, учитывая, что вы уже поставили на место один фрагмент с помощью мисс Летин, полагаю, возможно, вам захочется присоединиться к вашим жёнам и отдохнуть перед ужином. А пазл будет ждать вашего возвращения.
Мистер Рахпут пожал плечами, глядя на мистера Веллингтона.
Возможно, нам стоит последовать совету этого джентльмена. Совершенно ясно, что, поскольку наша юная помощница не в силах остаться, наши шансы на успех этим серым днём, скорее всего, невелики. Мы давненько не практиковались. Он потёр лоб. И я утомился.
Мистер Веллингтон украдкой кинул взгляд на фрагменты пазла, погладил себя по подбородку, а затем улыбнулся Джексону. Он глубоко вдохнул и сказал:
Вы совершенно правы, Джексон. Полагаю, краткий перерыв нам не повредит. Отправимся же в наши номера! Он махнул мистеру Рахпуту, и оба джентльмена зашагали к лифту. Приготовимся наслаждаться новыми днями в отеле «Зимний дом». Он нажал на кнопку лифта и повернулся к Джексону и Элизабет. До вечера.
Мистер Рахпут вяло махнул, когда двери раздвинулись.
Увидимся за ужином, если, конечно, до тех пор с нами ничего не случится.
Сэр! воскликнул мистер Веллингтон, когда оба вошли в лифт. Конечно, мы с ними увидимся. А потом сразу же примемся за работу над
Двери лифта закрылись. Элизабет уставилась на них, будто ожидая, что джентльмены передумают и вернутся. Она посмотрела на Джексона тот тоже таращился на двери.
Им явно не терпится заняться своим пазлом, сказала девочка.
Некоторых людей долгая дорога может дезориентировать, заметил Джексон, приподняв брови.
Он оглядел фойе; будь это субботний день тремя месяцами раньше, перед Рождеством, кругом туда-сюда сновали бы люди сотрудники, готовящие банкеты и концерты, гости, идущие на каток или возвращающиеся с улицы выпить горячего шоколада в Зимнем зале, здесь было бы оживлённо, как на вокзале в час пик. Однако теперь, мрачным днём в середине марта, когда до Пасхи оставалось ещё две недели, в «Зимнем доме» было малолюдно как никогда больше половины номеров пустовали, а вечера проходили спокойно, за фильмами и тихими концертами. Элизабет нравилось в «Зимнем доме» на рождественских каникулах, но, прожив в отеле некоторое время, она осознала, что такие задумчивые недели нравятся ей в той же мере.
Ты сказал, что Норбридж хочет меня видеть?
В обсерватории в четыре часа.
Обсерватория находилась на тринадцатом самом верхнем этаже, и именно там, на застеклённом балкончике, Норбридж держал мощный телескоп, через который днём можно было смотреть на окрестности «Зимнего дома», а ночью на звёзды и планеты. Там же находился его офис, где он вёл важнейшие дела отеля.
Полагаю, добавил Джексон, он хочет обсудить что-то касательно Ланы.
Элизабет почувствовала, как по её телу пробежала дрожь. Лана. В канун Нового года, в мрачном туннеле под «Зимним домом» с Ланой Виспер или, как теперь было известно Элизабет, Ланой Паутер произошла страшная трагедия. Лану, ровесницу Элизабет, вовлекли в заговор её собственные весьма неприятные родители заговор, чтобы вернуть Грацелле всю её зловещую силу. Грацелла была повержена, когда Элизабет выбрала и решительно использовать свои собственные силы во благо и не делиться ими с Грацеллой. Но в ходе битвы в шахте под «Зимним домом» Грацелла прибегла к последней отчаянной мере и в бесплодной попытке сохранить жизнь себе магическим образом высосала из тела Ланы годы её жизни, оставив её немощной и увядшей, как девяностолетняя старуха. Это была шокирующая и жуткая участь, тем более что позднее стало ясно, что Лана была невинной пешкой в лапах её коварной семьи. Собственно, после жуткого новогоднего кануна родители и брат Ланы исчезли, бросив её одну.
Элизабет мутило при одной мысли об этом, и она считала, что Лана страдала гораздо сильнее, чем заслужила за крохотный вклад в злодейские происки её родителей. Ей хотелось понять, может ли она чем-нибудь помочь Лане, и если да, то чем и она знала, что Норбридж желал того же самого. Пока что Лана оставалась в номере на четвёртом этаже в таком печальном и затуманенном состоянии, что было трудно понять, осознаёт ли она до конца, что с ней случилось. Временами Элизабет гадала, не помутился ли Ланин рассудок навсегда; не может ли статься, что для неё, к сожалению, не осталось надежды.