Олиний показал на них кончиком ножа:
Обрати внимание, какой узор образуют на камне толстые и тонкие кишки. И те и другие должны быть здорового розовато-серого цвета. В данном случае так оно и есть. Иначе гадание по печени, скорее всего, было бы неблагоприятным.
Что еще ты видишь?
Сильные волнообразные движения кишечника. Это тоже добрый знак.
Тарквиний следил за пульсировавшим тонким кишечником, тщетно старавшимся сохранить жизнь.
Что еще?
Гаруспик наклонился ниже.
Больше ничего. Когда я был мальчиком, кое-кто из стариков утверждал, что может гадать по тонкому кишечнику и четырем желудкам. Это шарлатанство, и ничего больше.
Олиний погрузил во внутренности животного обе ладони, с помощью ножа отделил печень от диафрагмы и несколькими быстрыми движениями перерезал связки, удерживавшие орган на месте. Потом вынул печень окровавленными по локоть руками и положил ее на левую ладонь.
О великий Тиния! Дай нам добрые предзнаменования о будущем этого аруна. Он поднял глаза к небу, отыскивая сопровождавшего их орла.
Что ты делаешь? спросил Тарквиний.
Читаю по печени твою жизнь, малыш, хихикнул Олиний. Разве есть лучший способ завершить твое обучение?
Тарквиний затаил дыхание, не веря своим ушам. А затем до него начало что-то доходить. Не зря же он столько лет учился. В конце концов, речь шла о его собственном будущем!
Бо́льшая часть того, что можно прочесть, находится на внутренней стороне. Вот это собачья звезда Сириус. А это Большая Медведица.
Тарквиний смотрел на указанные точки, и его книжное знание начинало обретать реальный смысл. Гаруспик подробно рассказывал о том, что означали цвет, форма и плотность поблескивавшего органа. К удивлению Тарквиния, Олиний упомянул о таких эпизодах его детства, о которых просто не мог знать. Старик перечислял множество событий его жизни, часто останавливаясь, чтобы дать ученику возможность переварить услышанное.
Желчный пузырь. Он потрогал мешочек в форме слезы, торчавший из середины печени. Говорит о сокрытом. Иногда послание удается прочесть, иногда нет.
Тарквиний прикоснулся к мешочку с теплой жидкостью.
И много тебе удалось прочесть? Это было самой трудной частью предсказания; он много раз практиковался на печенях, но с этой частью ему ни разу не удалось справиться.
Олиний долго молчал.
Тарквиний с колотящимся сердцем следил за выражением лица гаруспика. Что-то там было Он это чувствовал.
Я вижу, как ты вступаешь в войско и уходишь с ним в Малую Азию. Вижу множество битв.
Когда?
Скоро.
Тарквиний знал, что на востоке Малой Азии уже много лет почти непрерывно продолжались войны и восстания. Поколение назад Сулла наголову разбил Митридата, воинственного царя Понта, но шаткость политической ситуации в Риме заставила его вернуться, так и не нанеся Митридату последнего удара. Царь выждал время и четыре года назад вторгся в малоазийскую римскую провинцию Пергам. Посланный туда Сенатом полководец Лукулл одержал впечатляющие победы, но война еще продолжалась.
При мысли о том, что он будет воевать за Рим, Тарквиний едва не рассмеялся, но резкий толчок локтем заставил его опомниться.
Не отвлекайся! рявкнул старик. Годы путешествий, годы учебы. Но в конце концов желание отомстить заставит тебя вернуться в Рим.
Отомстить? Кому?
Я вижу схватку. Казалось, Олиний впал в транс. Убийство какого-то высокопоставленного лица.
Это сделаю я? с изумлением спросил Тарквиний. Но почему?
Вместо ответа последовало:
Путешествие в Лидию на корабле. Там твоими друзьями станут два гладиатора. Оба очень храбрые. Ты станешь наставником, как я.
Острие кинжала двинулось от желчного пузыря к другим точкам пурпурного органа. Гаруспик вдруг забормотал очень быстро. Тарквиний разбирал только отдельные слова. Он смотрел на печень и радовался тому, что тоже может видеть то, что читал Олиний.
Большое сражение, которое римляне проигрывают. Рабство. Долгий поход на Восток. Тропа Македонского льва.
Тарквиний улыбнулся. Кое-кто говорил, что расенны именно так называли себя этруски пришли из стран, лежавших дальше, чем Лидия. Возможно, он что-то узнает, повторив путешествие Александра Великого.
Маргиана. Путешествие по реке, потом еще одно по морю. На лице Олиния появилось тревожное выражение. Египет? Мать ужасов?
Что это? Тарквиний пытался понять, что напугало его наставника.
Ничего! Я ничего не видел. Старик бросил печень ягненка на камень и отступил на несколько шагов назад. Должно быть, я ошибся.
Тарквиний подошел ближе. Из желчного пузыря на камень вытекла тонкая струйка зеленоватой жидкости. Он сосредоточился, но так и не смог истолковать случившееся. А затем его взор просветлел.
Египет! Город Александра!
Ничего подобного. В голосе Олиния вдруг прорезались злость и испуг. Он оттолкнул Тарквиния и перевернул печень, чтобы ученик не видел внутреннюю поверхность. Тебе пора увидеть меч Тарквина.
В чем дело? Что ты увидел?
Многое, арун. Глаза Олиния потемнели. Есть вещи, о которых лучше не говорить.
Я имею право знать собственную судьбу. Тарквиний расправил плечи. Ты же видел свою.
И тут Олиний сдался.
Ты прав. Он ткнул кинжалом в сторону отброшенной печени. Смотри сам, если хочешь.
Тарквиний заколебался. Он наконец научился читать по печени, в предстоящие годы у него будет много возможностей делать это. Наставник увидел его будущее продолжительным и интересным, но было в нем и что-то неожиданное.
Заранее знать все, что с ним случится, как-то не хотелось.
Со временем все откроется, спокойно сказал он.
Олиний с облегчением взял литуус и указал им на пещеру.
Сейчас мы должны найти меч. Ты готов к этому. Он похлопал Тарквиния по спине.
Перед тем как вернуться в пещеру, Олиний достал откуда-то небольшую охапку камышинок; на концах поблескивал воск. Выбив искру кремнями, он зажег два факела.
Держи.
Взяв тростинку так, чтобы горячий воск не стекал на руку, Тарквиний двинулся за стариком. Чем дальше они шли, тем шире становилась пещера, заканчивавшаяся каменной стеной в добрых трех сотнях шагов от входа. Воздух был прохладным, но сухим.
Когда факелы осветили цветные изображения на стене, Тарквиний вздрогнул.
Это место было священным много веков. Олиний показал на фигуру гаруспика, безошибочно узнаваемую по тупоконечной шапке и литуусу. Видишь? Он держит в левой руке печень и смотрит на небо.
А это, должно быть, Тиния. Тарквиний склонился перед необычно большим изображением того, чья маленькая терракотовая статуэтка стояла на алтаре в хижине Олиния. У божества были большие миндалевидные глаза, прямой нос, кудри и короткая остроконечная бородка.
Римляне называют его Юпитером. Олиний помрачнел. Они отняли у нас даже самого могущественного из богов.
Предсказатель повел Тарквиния дальше, к изображениям древних ритуалов и пиров. Музыканты играли на лирах и авлетах этрусских двойных флейтах. Изящные смуглые женщины в ярких развевающихся одеждах танцевали с обнаженными толстыми мужчинами, а прятавшиеся в скалах сатиры с вожделением на них смотрели. На одной из фресок были изображены могучие этрусские воины в полном вооружении, над которыми парила обнаженная мужская фигура с крыльями и головой льва. Сила взгляда чудовища была такова, что у Тарквиния невольно сжалось сердце.
Силы небесные! Тарквиний вспыхнул от гордости, представив себе Этрурию во времена расцвета. В доме Целия нет ничего равного этому!
И в большинстве римских вилл тоже. Старик остановился у входа в боковое помещение, поднял факел и сделал несколько шагов по направлению к непонятному большому предмету, стоявшему на полу.