3
Мальчишка в зелёном камзоле
Сверху до Элли доносились далёкие крики. Морская вода наполнила её рот.
Падая, она задела ногой край крыши, разорвав штаны и ссадив кожу. Её передёрнуло, когда морская соль разъела ранку.
Она заглянула в мутные глубины. Призрачные шпили и крыши маячили во мраке, словно подводный горизонт. Большая часть Города давным-давно ушла под воду.
Элли, барахтаясь, пыталась подняться к поверхности, но её тяжёлый бушлат тянул её вниз. Она обругала саму себя вечно карманы полны всякой всячины! Она набивала их гаечными ключами и компасами, телескопами и маслёнками, перочинными ножами и спичками. Дымовая шашка и карманные часы проплыли мимо её головы. Она собиралась уже вывернуться из бушлата, когда услышала зычный и влажный шлепок. Она подняла голову, и сердце её радостно ёкнуло.
Древко фленшерной лопаты!
Откуда только силы взялись! Элли схватила рукоять, и тотчас её потащило вверх. Звуки надводного мира оглушили её, неожиданный свет слепил глаза. Пока она отплёвывалась и хватала ртом воздух, кто-то втащил её на крышу часовни.
Элли, воскликнула Анна, рухнув рядом с ней. Тут же был и молодой стражник, сжимавший в руках фленшерную лопату.
Харграт забрал мальчишку, верно? проговорила Элли. Она закашлялась, из уголка губ потекла струйкой морская вода.
Анна кивнула. С немалым усилием Элли поднялась на ноги.
Элли, сядь, или ты сблюёшь, сказала Анна, торопливо отступив назад.
Но Элли замотала головой. Она утёрла рот тыльной стороной ладони, и, пошатываясь, шагнула вперёд, волоча оковы намокшей одежды. Она протянула руку стражнику.
Спасибо, что спас меня.
Стражник опасливо поглядел на протянутую ладонь. Это была та рука, которой она только что утёрла рот.
Тебе нужно вернуться в мастерскую и переодеться, заявила Анна, снимая водоросли с шеи Элли. Ну-ка, дай я возьму это, прибавила она, потянув за промокший и капающий бушлат.
Нет, со мной всё хорошо, буркнула Элли, строптиво кутаясь в своё пальто.
Ты простудишься! настаивала Анна.
Ну ладно, ладно, сказала Элли и раздосадованно скинула бушлат. Но я пока не могу вернуться в мастерскую, я иду в Цитадель Инквизиции. Кто-то должен вступиться за мальчика. Он не Сосуд!
Элли, если Инквизиция хочет его убить, нам лучше не вставать у них на пути.
Но Сосуд всегда знает, что он Сосуд, в этом сходятся все книги, что я прочитала, а этот мальчишка не знал даже собственного имени! И вдобавок Сосуд выглядит болезненным, а Сиф казался вполне здоровым. Ну, если забыть обо всей этой крови. А теперь послушай внимательно, мне нужна твоя помощь в очень важной миссии.
Анна навострила уши. Отправляя Анну с поручением, нужно было, во-первых, ни в коем случае не называть его поручением, а во-вторых, приукрасить немного, наобещав встречу с матросами. И ввернуть потасовку, если получится.
Мне нужно, чтобы ты пошла на Большую Верфь и разузнала, вдруг кто-то из моряков слышал о мальчишке, упавшем с корабля и, может, проглоченном заживо китом.
Зачем? осведомилась Анна.
Потому что, если мы сумеем узнать, кто Сиф на самом деле, это поможет очистить его имя. Но будь осторожна в доках сегодня моржовые бои, а они могут закончиться потасовкой.
Это была ложь, но она отлично сработала: Анна развернулась и рванула прочь. Элли похромала вслед за ней, хлюпая башмаками при каждом шаге. Она прошла мимо кита, глаз которого был смиренно закрыт. Одна из горгулий, придавленная его хвостом, грозила обвалиться и рухнуть в море. Забавно, что и она изображала кита.
«Голубые глаза», подумалось Элли, и девочка содрогнулась при мысли о том, что в эту минуту, быть может, происходит с Сифом. Что, если Инквизиция уже решила, что он Сосуд, и в этот самый миг его бросают в огонь? Она заторопилась, вскарабкалась на мол, протолкалась через толпу и побежала по мощёной улочке вверх.
Утренняя сутолока дел шумела и кипела вокруг бежавшей по Городу Элли. На рынке Ангелуса покупателей было битком, они задорно торговались то у одного прилавка, то у другого. На крышах рядами несли дежурство голодные чайки, в воздухе крепко воняло рыбой. Три бородатых музыканта тянули печальную мелодию на своих виолончелях, а пожилая дама из высокого окна осыпала их язвительными замечаниями и турнепсом, требуя, чтобы они сыграли что-нибудь духоподъёмное. Уличный фигляр в серой рубахе и вспученной валяной шляпе развлекал фокусами стайку хлопающих в ладоши ребят, которые возрадовались ещё громче, когда трюк не заладился и белёк, которого фокусник пытался вытащить из шляпы, выпрыгнул сам и цапнул хозяина за палец.
Элли замедлила шаг, потирая ссадину на ноге. Её всё ещё жгло от солёной морской воды.
Нелли! окликнул её весёлый голос.
Она подняла голову и скривилась. Улыбающийся мальчишка, одетый в травянисто-зелёный камзол и чёрный плащ, вприпрыжку направлялся к ней.
Ты мокрая, как мышь, сказал он, оглядывая её с головы до пят. У него были золотистые локоны, россыпь веснушек на щеках и ярко-голубые глаза, которые пристально смотрели на неё. Он был немного младше Элли и такой смазливый, что напоминал вытянувшегося и переросшего детскую пухлость херувима; такого ангелка забаловала бы любая мать, а любой священник с радостью переставил бы в первый ряд хора.
Да я плавала, отвечала она делано жизнерадостным голосом.
Он заметил прореху на её штанах и озабоченно нахмурился:
Ты в порядке?
Полном. Элли глубоко вздохнула. Чего тебе надо?
Ох Мальчик, казалось, был удивлён Эллиной резкостью. Он перебирал пальцами серебряную цепочку у себя на шее, с которой свисало множество побрякушек: ключи, ракушки и оловянные фигурки. Ну, я слышал, что из кита появился какой-то мальчишка.
У меня нет на это времени, Финн, бросила Элли и поспешила вверх по улице.
Она прошла мимо священника в чёрной рясе, который, стоя на деревянной платформе, возвышал голос к небу.
Не верь ближнему своему! кричал он. Ибо Великий Враг может скрываться за его очами. Не верь ни родным своим, ни себе самому. Но не страшись! Пускай боги сгинули, но святые не оставили нас своими заботами и послали нам Инквизицию смелых сердцем людей, что сохранят нас от нас самих.
Как ты объясняешь то, что он мог там дышать? вопросил Финн, в два прыжка нагнав Элли.
Где?
В ките, разумеется!
Ох, я не знаю, Финн. Может, он выставил соломинку в дыхало?
Незачем огрызаться, мне просто любопытно. Где он теперь?
Харграт забрал его, сказала Элли. Он считает, что мальчишка Сосуд.
Ой, мне так жаль. Могу я помочь чем-то?
Нет, отрезала Элли. Я иду, чтобы поговорить с инквизиторами.
Девчонка! ДЕВЧОНКА! Немедленно ступай сюда!
Старик шкандыбал сквозь сутолоку рыночной площади, тяжело дыша и прижимая к груди большущее механическое приспособление. Оно напоминало вроде как металлического краба, но только размером краб был с небольшую свинью. Он сердито зыркнул на Элли. Стёкла его очков были такие толстые, что увеличивали глаза вдвое против нормального их размера.
А теперь послушай меня: эта твоя машина для ловли устриц сломана, и каждую минуту, что она простаивает, я теряю деньги из своего кармана.
Боюсь, что прямо сейчас я очень занята, сэр, вежливо отвечала Элли. Знаете, этот кит
Кит? крякнул старик. Плевать мне на китов! Устрицы, девочка, устрицы! Значит, раз ты построила эту машину, ты её и почини!
Она вздохнула.
Не я строила эту машину.
Старик сощурился:
Но ты же Ханна Ланкастер, так? Изобретательница?
Я Элли. Её дочь.
Ох, он поправил очки на носу, ты, кажись, была покороче, как мне помнится. Так где мне найти твою мать?
Нигде. Она уже пять лет как умерла.
Ох, снова протянул старик и в удивлении качнулся назад на каблуках, что ж, хм. Мне всё равно нужно починить эту машину! И я жду, что ты это сделаешь.