Глава 3
С первого сентября прошло уже две недели. Анька ко мне больше не подходила, и я уверена, что это из-за Карины.
Оказалось, что Карина, наша одногруппница, член студенческого профсоюза, куда я тоже решила податься. Когда Каринка об этом узнала, то подошла ко мне первая, так мы и начали общаться. Дружбой это назвать нельзя, но теперь я не одиночка. Карина познакомила меня ещё с несколькими ребятами из группы, и они оказались очень даже классными, неясно, чего Аня так на них агрессирует.
Да, насчёт Дягилевой и Ольховской она права, но вот насчёт остальных нет.
Эль, ты пойдёшь?
Поднимаю голову, видя перед собой Карину, кстати, она ещё и наша староста.
Куда?
Мы вечером хотим посидеть группой, пообщаться. Ты как? С нами?
Да. Почему нет?!
Отлично. Мы в «Турандот» собираемся
Дальше я не слушаю. «Турандот» не самый бюджетный вариант, и моих карманных хватит с условием того, что остальную неделю, а то и две, я буду ходить голодная. Просить денег у мамы мне не хочется, они и так слишком много потратились, да и каждую копейку мы сейчас копим на операцию. Поэтому просто проесть и так нелишние деньги будет свинством. Мне хочется посидеть с ребятами, но, видимо, не сегодня.
Блин, Карин, забыла, у меня уже встреча на вечер запланирована, совсем из головы вылетело.
Или денег нет, да, Разумовская? вмешивается Дягилева. А мы, между прочим, для тебя с этими вон, пренебрежительно тыкает пальцем на Карину и Олега, старались выбрать местечко попроще.
Вика рассматривает свой маникюр, а после поднимает взгляд на меня.
Так ты скажи, мы можем одолжить, правда, ребят? Скинемся нашей прогульщице на стейк. Тебе как, с кровью или средней прожарки? её хохот настолько мерзкий, что хочется закрыть уши руками. Карин, я же говорила! Она не из наших, зря ты с ней возишься. Благодетельница, блин.
Карина молчит, а я понимаю, что она никогда не станет перечить Вике. Никогда. Вот вам и новые знакомые.
Анька же поглядывает на меня с жалостью и явным сочувствием. А я смотрю сквозь Дягилеву и не могу выбить из себя и слова. Просто молчу и пялюсь в одну точку. Меня накрывает какой-то отстранённостью, а ещё теперь я наконец начинаю понимать, от чего Аня хотела меня предостеречь.
Отвали от неё, Анька садится ко мне, достала, Дягилева.
Что ты сказала?
За*бала ты всех!
До этого посмеивающаяся толпа затихает. Дягилева багровеет на глазах.
Лучше сейчас же извинись, прищуривается, слышишь, ты!
Анька тянет вытягивает меня из аудитории.
Дягилева орёт что-то вслед, но я не разбираю. Всё ещё в своём немом шоке. Меня никогда так не унижали. Никто и никогда не говорил мне подобных вещей. Да и за что?
Аня толкает дверь в туалет, бегло осматривается на наличие других людей.
Пусто, заключает, крепче сжимая мою ладонь. -Не реви. Она идиотка. А я тебе говорила, не общайся с ними. Со всеми, кем Дягилева крутит.
Да она почти со всеми в группе
Так вот с почти всеми и не общайся. Тебе же хуже!
Да, ты была права, -уныло поддакиваю.
Конечно права. Ладно, пошли обратно, пару никто не отменял.
Не пойду, никуда я не пойду.
Так быстро сдалась? Ну подумаешь, посмеялись те, у кого мозга с булавку, вот беда-то?!
Ты не понимаешь, я меня такого никогда не было. Никогда.
Ты что, из тех школьных красавиц-отличниц? За первой партой сидела, да? А вокруг толпа парней?
Один, пищу, один.
Уже легче, Анька смеется, ну значит, привыкнешь, подруга, или можешь в параллель перевестись попробовать но не думаю, что получится, у нас и так перебор по численности. В том году почти весь бюджет слили. Поэтому лучше не рыпаться и внимание к себе не привлекать.
Не привлекать Аня, прикрой меня, я пойду домой. Мне нужно немного переварить всё это.
Ладно. Иди. Но лучше тебе, сейчас, вернуться. Дягилева ещё больше прицепится, если поймёт, что настолько задела.
Я думаю несколько минут, прежде чем делаю уверенный шаг обратно.
Мы возвращаемся в аудиторию, и я молча сажусь на своё место. Вика пренебрежительно смотрит мне вслед, а потом, хихикая, что-то шепчет Арине Ольховской.
Остаток дня проходит как в тумане, и мне очень хочется поскорее сбежать домой. На большой перемене, в столовой, ко мне подсаживается какой-то парень. Я его где-то видела, но не могу вспомнить где может, в первый день? Точно!
Привет. Ты чего такая грустная? Обидел кто, только скажи, всех накажем, ухмыляется.
Нет, всё в порядке, поднимаю на него глаза.
Я Захар.
Эля.
Классное имя, а полностью Эльвира, да?
Эльвира.
Может, прокатимся вечером? Ночная Москва, все дела.
Он говорит вроде серьёзно, но я явно слышу подтекст, а ещё его взгляд постоянно опускается на мою грудь.
Братик, за спиной раздаётся писклявый голосок Дягилевой, ты чего это здесь? С ней?!
Хмыкает, смотря на меня как на мусор, я не вижу, но догадаться не сложно.
Отвали, Вик!
Ты охренел. Ещё не хватало, чтоб мой брат с этой убогой путался.
Свали, сквозь зубы.
Я чувствую, как горят щеки, и, подорвавшись со стула, иду на выход. Он что-то мне кричит, но я не слышу. Мне нужно домой. Домой.
Неужели он её брат?
Я так хотела здесь учиться, а теперь теперь понимаю, насколько это было дурацкой идеей. Видимо, таким, как я, тут действительно не место.
Выбегаю во двор и, почти сразу, налетаю на стоящего на ступенях парня. Он немного подаётся вперёд и матерится. Зажмуриваюсь, а когда открываю глаза, то понимаю, что из-за меня он уронил телефон, который разбился об асфальт.
Чёрт! Только этого мне не хватало.
Извини, начинаю лепетать, присаживаясь, как и он, на корточки, я верну деньги, правда. Прости.
Он выпрямляется и теперь смотрит на меня сверху вниз. У него такой взгляд, хочется провалиться под землю. Внутренне сжимаюсь, медленно осознавая, что, кажется, я только что разбила очень дорогой телефон. Прекрасно, и как я верну ему деньги? Почему всё это происходит со мной? Ну почему?!
Незнакомец протягивает мне руку, помогая подняться. Выпрямляюсь, всматриваясь в его лицо. Отточенные, словно из камня, черты. Узкий нос, аристократичные скулы, лёгкая щетина и синие, как море, глаза. Яркие, будто ненастоящие. Кукольные какие-то и холодные. Безразличные ко всему происходящему. Он небрежно проводит ладонью по волосам, взъерошивая уложенную наверх чёлку тёмно-русых волос, хмурится, так же детально изучая моё лицо.
Кажется, я становлюсь пунцовой под этим пристальным взглядом.
Даниил.
Эля, шепчу, Эльвира.
От кого убегала?
Там этот Дягилев, машу рукой куда-то в сторону, и сестра его, поджимаю губы, осознавая, что несу всю эту чушь незнакомому человеку. А потом я понимаю, что видела его тогда, в первый день. Он сидел на подоконнике с этим самым Дягилевым.
Извини, я не хотела
Не хотела чего?
Тебя обидеть, он же, твой друг, кажется. Я вас видела вместе.
Так, знакомый.
Понятно. А за телефон я верну. Правда верну, только не сразу и
Ладно, что-нибудь придумаем.
Смотрю на него, как идиотка. Мне стыдно. Очень стыдно.
Ты здесь учишься? оглядываюсь на здание университета.
Да. Ты первокурсница? Не видел тебя раньше.
Второй уже. Академ был, но разрешили сессию досдать пропущенную.
Отличница?
Что-то вроде того. Ты прости за телефон. Я всё верну, правда. Поговорю с родителями. Оставь свой номер и мой запиши. Не переживай, я не скроюсь и всё верну.
Я и не переживаю, Эля, улыбается, но как-то хищно, что ли.
Мы быстро обмениваемся номерами, и я спешу исчезнуть. Очень, ну просто очень хочу уйти отсюда, как можно дальше.
Извини ещё раз.
Да нормально всё. Правда. Может, кофе попьём? Я угощаю.
Прости, опаздываю. Давай в другой раз, я вечером позвоню по поводу ремонта, хорошо?
Хорошо.
Пока, пячусь, а после резко разворачиваюсь и почти бегом несусь к метро.
Денёк выдался ужасный. А так всё хорошо начиналось. Домой мне идти боязно, и не потому, что родители будут ругать, нет, мне просто стыдно. Они, конечно, найдут деньги, только вот сколько я ещё буду приносить им беды? Может, стоит попробовать устроиться на работу? А что? Многие подрабатывают, чем я хуже? В профкоме всё равно пока всё на общественных началах, да и меня туда ещё не взяли. И не факт теперь, что возьмут.