Я миновал несколько дворов, разрезанных наискось туго натянутыми бельевыми верёвками, едва не спугнул стаю голубей, под забранным белым тюлем окном ожидавших свой завтрак, обошёл овражек, заросший лебедой и заваленный осколками патефонных пластинок, прошёл ещё около сотни шагов по пыльным булыжникам и, наконец, оказался на нужном «вокзале».
На синем дорожном знаке, укреплённом на фонарном столбе, была изображена телега с запряжённой в неё лошадью, а ниже пристроилось слово «Сказка». На краю скамейки под знаком сидела девушка в неяркой одежде и смотрела прямо перед собой. Я присел рядом. Соседка медленно повернула голову в мою сторону, скользнула по мне равнодушным взглядом и вновь отвернулась.
Привет, поздоровался я.
Здравствуйте, голос прозвучал безучастно и хрипло, как у человека, что не привык разговаривать с незнакомцами, однако же промолчать считает невежливым.
Ты Вы тоже в Сказку? спросил я, чувствуя, что, если не поддержу разговор сейчас, начать его снова будет не слишком-то просто.
Девица кивнула.
Меня Максимом зовут. А вас Тебя как?
На мгновение всего на мгновение девушка подняла голову, и глаза её, глядящие вдаль, странно блеснули. Затем веки её вновь опустились, а взгляд устремился под ноги. Я ждал.
Верная, сказала она, наконец.
Э-м-м протянул я, слегка сбитый с толку.
Мне всё равно, что вы себе думаете, быстро добавила Вера скорее себе, чем мне. Ваши проблемы.
Никаких проблем, поспешил согласиться я. Верная Что же, красивое имя.
Не смейтесь, пожалуйста.
Я вздохнул, снял рюкзак, откинулся на спинку скамейки и принялся доставать бутылку с водой. Через минуту должна была подъехать телега, и история, которую мне предстояло, в случае чего, клеить, должна была начать развиваться сама по себе. Но всё же: что могло произойти здесь такого, ради чего стоило впутывать в это дело не просто полевого агента, а, в придачу ко всему, мага? Пусть не магистра и даже не эсэсэса[1], а всего лишь аспиранта, но мага?
Вообще-то, меня зовут Вера, тихо, будто бы ни к кому не обращаясь, сказала вдруг девушка. Я просто надеялась, что в Сказке это не имеет значения. Правда ведь?
Наверное, поспешил согласиться я. Со Сказкой вообще порой сложно понять, что имеет значение, а что нет.
Извини, не запомнила, девушка вдруг подняла на меня глаза и улыбнулась застенчивым, но весьма обаятельным образом. Михаил, да?
Максим.
Верная.
Мы пожали друг другу руки.
Ничего, если на «ты»?
Очень приятно, кивнул я. Так даже лучше.
Я в школе учусь. Десятый класс. А вы Ты чем занимаешься?
Я волшебник, ответил я. Универсальный ответ: люди, как правило, хоть и не верят такой наглой правде, но и не задают лишних вопросов.
Верная рассмеялась, а потом вдруг показала язык.
Я что-то не то сказал? спросил я, удивлённо моргая.
Всё в порядке, девушка успокаивающе похлопала меня ладонью по руке. Просто ты не соврал.
Когда стук копыт стих вдали, я крайне осторожно, по одному, раскрыл глаза, затем так же медленно поднял голову, готовый в любое мгновение вновь притвориться контуженным, и огляделся. Рядом не было никого, если не считать неудачливых разбойников: трое из них валялись в траве в поле зрения, и ещё двое, насколько я помнил, должны были лежать где-то поблизости. Возница висел в неестественной позе, перекинувшись через козлы грустно уставившейся в землю пустыми дышлами телеги, связанный, как и все, и стонал. «М-да, подумал я, поскольку высказать что-либо вслух мешал кляп. Я бы понял ещё, если бы нас всех связали, чтобы забрать, или просто отправили на все четыре стороны, или хотя бы попытались убить. Но связать семерых избитых людей и оставить в лесу это уже что-то с чем-то».
Я попробовал пошевелиться вонзившиеся в запястья и ноги верёвки красноречиво напомнили, что наложившая их рука действовала с холодной расчётливостью, не оставляя места какому-то там побегу, совершённому приключенцем-любителем. Перекатившись на спину, я кое-как сумел сесть, но на этом, похоже, моя свобода заканчивалась. Конечно, я мог бы ещё при желании свалиться на землю, но такая перспектива мне не очень-то улыбалась. Я пошарил глазами вокруг, но, разумеется, не обнаружил ничего такого, чем бы можно было разрезать верёвку: это мы, гуманисты, всегда сохраняем туристу как минимум пять вариантов выхода из трудного положения, тогда как молодые разбойницы сделали свою работу на удивление чисто и профессионально. Молодые разбойницы Чёрт бы их взял!
Запрокинув голову, я мысленно взвыл. Господи, ну почему? Почему всегда я? Ведь есть же на свете другие, правильные волшебники: и статьи-то у них пишутся, и сценарии соблюдаются, и, конечно уж, разбойники похищают туристов один-в-один по написанному, а не падают сами жертвами невесть откуда взявшихся девчонок с ножами и самодельными луками. Всё это чушь, всё это, если задуматься, ещё полбеды, но меня ведь предупреждали и прямее некуда намекали: Максим, амазонки! Амазонки, Максим! Где, ну где же вы были, мои глаза?
Что-то мягкое коснулось моей руки. Я дёрнулся и сразу же пожалел об этом: верёвки врезались в запястья с удвоенной силой, обещая наградить меня новыми синяками.
Пожалуйста, сидите спокойнее, я ещё не закончил, раздался у меня за спиной бархатный баритон.
Попадаться на глаза шефу в таком жалком виде было настолько стыдно, что я изо всех сил пожелал оказаться где угодно, но только не здесь, даже если для этого пришлось бы провалиться сквозь землю. Потом я всё-таки оглянулся Аполлона Артамоновича позади не было. Я моргнул.
Ниже, участливо сказал голос.
Я опустил взгляд. На деревянном полу телеги сидела крупная мышь и смотрела в мои глаза осмысленным взглядом.
Фы фто? спросил я, от неожиданности даже забыв о кляпе.
Мышь в какой-то уж очень знакомой манере возвела глаза к небу:
Я Мышка-Норушка. Вы Максим Коробейников, маг и оперативник. Небо синее. Трава зелёная. У Вас остались ещё вопросы, или, быть может, я могу, наконец, закончить?!
Я поспешно повернулся обратно. Когда шеф доходит до цвета травы, лучше не заставлять его нервничать ещё больше.
Вот так, произнёс голос, когда верёвка, сковывавшая мои кисти наконец лопнула. Под лавкой у ямщика есть дубинка с шипами о ногах позаботитесь сами. Жду Вас в Китежграде, но можете слишком не торопиться.
С удовольствием пошевелив пальцами и ощутив, как в них возвращается кровь, я оглянулся но, разумеется, никого уже не увидел.
Да, кстати, раздался голос откуда-то из травы. В снаряжение телеги по сценарию входил путеводный клубок, и, стало быть, Вы могли бы попробовать накормить его этой самой верёвкой Но это Вам так, на будущее.
Я вздохнул, обречённо дополз до козел и вытащил у ямщика из-под лавки означенную дубину. Распороть верёвку острым гвоздём оказалось довольно легко я спрыгнул на землю, получив штрафной балл от не пришедших ещё в себя ног, и, разыскав у дороги рюкзак, уже ножом разрезал ткань кляпа. После этого я занялся остальными. Люди стонали, тёрли затёкшие части тела и щупали яркие синяки, заработанные в короткой стычке. Разрезав последний узел, я, наконец, отряхнулся, закинул рюкзак за спину и двинулся в направлении дороги.
Парень, а ты начал было один из разбойников, но я махнул корочками Управления, и он сразу же потерял ко мне интерес.
Выйдя из поля зрения своих товарищей по несчастью, я достал из кармана телефон и вызвал четвёртую базу. Никто не ответил. Чертыхнувшись, я вызвал одиннадцатую.
Да?
Младший сотрудник Максим Коробейников. В вашу сторону движутся амазонки. Повторяю: амазонки, не менее десяти человек. С ними туристка, некая Вера
Да знаю, знаю, перебил меня недовольный голос. Ты лучше скажи, они пленных не взяли?