Игра - Евгения Белякова

Евгения Белякова

Игра

Пашка очень хотел слетать на Луну. На самом-то деле он там уже был, но слишком маленький, чтобы помнить что-то, так что не считается. Папа там работал два месяца, помогал налаживать оранжереи, и мама приехала его навестить, и взяла с собой Пашку. Родители говорили, ему понравилось но что может запомнить годовалый карапуз?

Самое важное, конечно же сыграть в футбол при лунной силе тяжести. Пашка и его друзья были фанатами лунного футбола, в особенности юношеской сборной «Красные медведи». Их голкипер, Марик Усачёв, забил решающий мяч в последней игре: головой, с расстояния в триста метров, и при этом умудрился сам не улететь с поля (за что получил бы карточку и гол бы не засчитали).

Так что Пашка даже записал в си-фоне расписание: «пятница, 24-е, поиграть в фут. как Марик». Если повезет, он и самого Марика встретит тот живет на Луне и, поскольку в Лунограде всего одно футбольное поле, тренируется там же.

Пашка лежал на животе, распластавшись по кровати, как осьминог и тыкал пальцем в си-фон, прокручивая ленту новостей. Стены его комнаты украшали плакаты так или иначе связанные с футболом и его кумиром, Мариком Усачёвым. Вот Марик на поле, поставил ногу на мяч, на его рубашке красуется светящаяся цифра «шесть». Вот он в прыжке и фотограф поймал мальчика на фоне голубой планеты или пририсовал позднее, неважно. Вот Марик рекламирует новую игру вирт-футбол, конечно же.

В комнату заглянула мама.

 Паша, вещи собрал?

 Собрал!

 Всё проверил? Тест скафандра прогнал сколько раз?

 Четыре, мам! Не волнуйся. И ты ж знаешь, их все равно перед полетом стюарды проверяют.

Пашка летел на Луну один. Мама не могла полететь из-за работы в зоопарке должна была родить тигрица, и если у той всё получится, в мире станет на одного тигренка больше. И тогда будет целых три!

В принципе, Паша был уже достаточно взрослый, чтобы лететь самостоятельно полеты без сопровождения взрослых разрешались с 12 лет. Другое дело, что вообще попасть на рейс до Луны было не так-то просто. Но и так никаких опасностей не предвидится, мама зря волнуется: тут она его посадит в самолет, потом за ним присмотрит стюардесса, на челноке тоже специальные люди, в Лунограде его встретит папа

 Не волнуйся,  повторил Пашка и пошутил:  Я буду в порядке, разве что инопланетяне нападут

Мама улыбнулась, пригрозила ему пальцем и кивнула на исписанный автографами мяч, лежащий на столе:

 Его с собой берешь?

 Конечно!

Весь смысл был в том, чтобы не просто сыграть в футбол на лунном стадионе, а именно этим мячом. И, желательно (Пашка быстро запустил приложение на си-фоне под названием «Случай» и тапнул три раза по изображению скрещенных пальцев, чтобы сбылось!) сыграть именно с Мариком.

24 августа, рано утром, Пашка стоял, взволнованный, перед лунным челноком. Краем уха прислушиваясь к разговору взрослых стюардесса с самолета передавала его стюарду, пересылала данные на его си-фон и отвечала на вопросы,  Пашка рассматривал исполинский корабль, который отвезет его на Луну. Блестящий, серебристый, длинный космический.

 Павел!

 А?  рассеянно обернулся он.

 Твой АйДи,  подсказала стюардесса. Она была очень милой, ее звали Юля, это был ее первый рейс и они весь полет игрались в древнюю игру «Морской бой», которая недавно вновь стала популярной. Только ее перевели в три-дэ, усложнили тем, что корабли двигались по определенным правилам и время на ход было ограничено. И название сменили понятное дело, на «Космический бой».

Пашка протянул си-фон новому «опекуну», тот своим считал штрих-код на экране. Кивнул Юле и взял Пашу за руку.

 Пошли.  Сказал он.

Пашке он сразу не понравился. Во-первых, мальчик не любил, когда его брали за руку, как малолетку. Во-вторых, стюард был слишком старый, лет тридцати с таким в «Космический бой» не поиграешь. Стюард тем временем, крепко держа в сухой ладони руку Пашки, шагал к трапу и давал инфу:

 Меня зовут Юрий Ларин. Я буду твоим опекуном на время полета. Следуй инструкциям и всё пройдет гладко. Перед полетом проверим твой скафандр. Какое у тебя время?

 Две минуты!  горделиво сказал Пашка. Лучшее время в классе после Насти, но она мелкая, гибкая, гимнастикой занимается, потому влезает в скафандр за минуту сорок.

 Сойдет.  Снисходительно заметил Юрий.

Пашка возненавидел его еще больше.

Полет на Луну был омрачен целой кучей вещей к примеру, тем, что место досталось не у иллюминатора, и Пашке пришлось смотреть на Землю не «вживую», а на экране, транслирующем изображение уплывающей вниз планеты на потолок. И, более всего присутствием Юрия, который постоянно одёргивал Пашку «не крутись, не откидывайся, не выглядывай в проход», нудел про то, что если внезапно возникнет сила тяжести, Пашку пополам поломает. В самом начале, когда еще стояли на Земле, заставил-таки залезть в скафандр, будто не поверил тому, что сказал Пашка. Тот от злости замешкался и выдал две и двадцать: пришлось несколько раз переделывать крепления. Юрий фыркнул.

 А ваше время какое?  Раздраженно спросил Пашка, когда вылез из скафандра красный и всклокоченный.

 Тридцать две.

«Точно, соврал подумал Пашка.  Чтобы мне насолить»

Словом, когда пилот объявил о минутной готовности и скорой посадке в космопорте Лунограда, Пашка вздохнул с облегчением. Юрий, как ему показалось, это заметил и Пашка, на случай если все-таки нет, еще и вслух добавил:

 Наконец то!

Пашка выходил одним из первых, и от нетерпения почти приплясывал. К его разочарованию, ступив на трап, он не увидел вокруг завораживающего лунного пейзажа. Спускаться приходилось по огромной трубе, будто свернутой из слоев мутного пластика, и до самого здания космопорта идти по ней же. «Зато не надо надевать скафандр»,  понял Пашка.

Отец стоял в толпе встречающих, и возвышался над остальными головы на две. Увидев Пашку, замахал руками:

 Пашунций!

Мальчик бросился вперед. Он не видел отца почти полгода. Тот изменился: загорел, будто целями днями только и делал, что жарился на солнышке. Впрочем, такое вполне могло быть отец много возился с растениями, а значит, проводил много времени под палящим солнцем, под защитой только спец-стекла оранжерей.