Стряпухинакухнеугорелометалисьот
жаровни и сковородок к земляной печи и от нее к пузатой коптильне.
Все мы, братишка, кто поздно, кто рано,
Сгинем в холодных волнах океана.
В кои-то веки добравшись на сушу,
Как тут в трактире не выплеснуть душу?
Ну-ка, подруга, пивка на полушку,
Да пощедрее наполни нам кружку!
Пусть оно в глотки потоком прольется -
Выпьем за тех, кто уже не вернется.
Выпьем за пахарей сумрачной пашни,
Кто разворачивал парус бесстрашно,
Кто навсегда у подводного Бога
Загостевал в Его мокрых чертогах.
Поздно ли, рано ли - все под волнами -
В круг соберемся за теми столами...
Волкодав появлялсявсегда поздно. Но, как бы ни была набита корчма,у
Айр-Донна для него непременно находилось местечко. И мисочка свежей сметаны.
Тотее очень любил, а вельх чуть не единственный в Тин-Вилене умел готовить
это чужеземное лакомство.
Сегодня венна почему-то все не было видно, и корчмарь косился на дверь.
Онзнал:службауВолкодавабылатакая,чтонепозавидуешь.Жрецы
Богов-Близнецов шуток не шутят.
ВышибалойуАйр-Донна стоялкрепкий темноволосыйнарлак.В кожаных
штанахи,какполагалосьмолодомумужчинеегоплемени,прикожаной
безрукавке. Несмотряна промозглый вечер - на голое тело, чтобывсякий мог
оценить и презрение к холоду, и красивые точеные мышцы. Страна нарлаков тоже
лежалаочень далеко. Но таковабылаТин-Вилена:населяли ее почти сплошь
выходцы из-за моря. И недавно приехавшие, и родившиеся уже здесь.
И песня, которую онипели, тоже приплыла сюдапосоленым волнам,на
корабле отчаянного купца. Завезлиее, кажется,изсольвеннских земель, из
стольногоГалирада,гдеслагалзнаменитые стихиодноглазыйпоэтДекша
Белоголовый. Впрочем, Айр-Донн не стал бы ручаться, поскольку точно не знал.
x x x
Другойкрайштормависелнадмореммногосевернееивосточнее
Тин-Вилены, там, где на несколько дней пути вокруг не было населенной земли.
Тучи здесьмедленно закручивалисьрванымитяжелыми полосами, а между ними
сияланеистовая холодная голубизна и щедро лилось бледноезолото солнца. В
южной сторонегоризонта тучисмыкались, инебо обнималанепогожаятьма.
Оттудашливысокиеволны.Попадаянасолнце,ониискрилисьглыбами
зоркого<Зоркого, зоркий - ясный,прозрачный.>зеленоватого хрусталя.
Хмурыйнебоскат дарил им сумрачныесвинцовые блики и сообщал пенным шапкам
особую нестерпимую белизну. Ближе кграницеморя и неба, куда недостигал
солнечный свет, валы становилисьвереницамисерых привидений, шествовавших
из ниоткуда в никуда.
Ни морщинки, ни складки небыло на ярком бело-синемклетчатом парусе,
растянутом вдоль корабля, - тот шелв-треть-ветра,направляемый опытнойи
отважнойрукой.