Марк разъярённо поднялся, отряхивая длинные на подтяжках шорты, и пнул ненавистную «тумбу» прямо по ножке. Та в ответ на глазах, будто бы раздулась и распахнула дверцы.
А-а! Марк в ужасе отскочил и треснулся бы головой о пол, но Глория проворно оказалась рядом и поймала его.
Испугался? спросила иронично, помогая Марку встать. Ты что, никогда не слышал заветного правила?
Заветного правила? недоверчиво переспросил Марк, настороженно косясь на креденцию, которая угрожающе похлопывала дверцами.
На шум мог прибежать дворецкий, поэтому Глория щёлкнула пальцами, накладывая иллюзию тишины и порядка.
Да, неторопливо убирая со стола, отозвалась она. Относись к окружающим так, как хотел бы, чтобы относились к тебе. Это касается всего, не только живых существ и людей. Ты пнул креденцию, она ударила в ответ. Ты злишься, и она злится. А если ты всегда будешь в плохом настроении, то с тобой никто не захочет дружить, потому что они не хотят тоже быть в плохом настроении. Люди, как зеркало, Марк, понимаешь?
Скорчишь отражению рожицу, и оно скорчит в ответ, буркнул едва слышно и схватил грязную салфетку. Но убирать-то зачем?
Как зачем? деланно удивилась Глория. А если рядом не будет слуг?
Такого не бывает, закатывая глаза, возразил ребёнок и бросил салфетку на пол.
Бывает печально отозвалась Глория. Может случиться так, что рядом не останется ни родных, ни близких, ни тем более слуг. Что-то может случиться нехорошее, и ты можешь остаться совершенно один, неспособный о себе позаботиться. Будем надеяться, что такого никогда не произойдёт, но стоит быть готовым ко всему, как настоящий мужчина.
Марк поднял салфетку, бросил её в пустую тарелку и сел на стул.
Папа может бросить меня как мама?
Нет, что ты! Глория тепло улыбнулась и опустилась на корточки перед ребёнком. «Как мама» твой отец никогда тебя не бросит, он слишком тебя любит. Но, Марк, с людьми случаются несчастья, они, к сожалению, уходят на небеса, хотя сами того не хотят. Понимаешь?
Ты портишь мне настроение, многозначительно произнёс этот смышлёный малыш и насупился.
Глория засмеялась и выпрямилась в полный рост. Собрала посуду и салфетки на поднос, и предложила:
Тогда давай заканчивать и отправимся на прогулку. Не хочешь понести корзинку из-под хлеба?
Нет.
Ладно, отозвалась Глория и ласково провела ладонью по лакированному боку креденции, свободной рукой удерживая поднос. Не хочешь извиниться перед ней и вежливо попросить отойти?
Зачем? Ты же можешь щёлкнуть пальцам и даже нести это в руках не обязательно, разве ты не можешь сделать так, чтобы посуда плыла по воздуху?
Могу, охотно согласилась Глория. Но я стараюсь не злоупотреблять волшебством. Особенно, если могу что-то сделать сама. Жизнь в движении, слышал такое выражение?
Ты глупая, хмуро отозвался Марк, не собираясь извиняться перед какой-то тумбой. Вот ещё!
А ты упрямый, весело парировала Глория и показала язык. Ме-э!
Марк вспыхнул и стремительно повернулся к креденции.
Отойдите, пожалуйста, буркнул недовольно, но «мебель» послушно вернулась на своё почётное место и плотно прикрыла дверцы
Не так сложно, правда? хмыкнула и отправилась в кухню
На прогулку Марк взял рогатку, а Глория зонтик и несколько кусочков мяса, завёрнутых в кондитерскую бумагу.
На небе сгущались тучи. Ветер гнул хрупкие ветви яблоневых деревьев, срывая с них цветы.
до самого пруда Марк пинал валяющийся на дороге камень.
Испортишь башмачки, бесстрастно заметила Глория, выглядывая Германа, приложив руку «козырьком» ко лбу.
Папа купит новые, отмахнулся несносный мальчишка, со всей силы пнув камень.
А если бы обувь покупалась на твои личные деньги, ты бы также с ней обращался? убрав руку, бесстрастно поинтересовалась Глория. Представь, ты кому-то подарил плюшевого медведя, на которого долго-долго копил!.. а этот кто-то взял этого медведя и прямо на твоих глазах как пну-ул! Или порезал ножницами.
больше Марк камни не пинал и поглядывал на них с опаской.
Правда Глория не тешила себя пустыми надеждами. Стоит ей отвернуться, мальчишка опять примется хулиганить. Дети всегда так поступают. В них кипит неуёмная бурная энергия, требующая выхода. Поэтому нужны игры. Активные игры
Предлагаю пробежать на перегонки вон до той сосны. Если справишься, познакомлю тебя со своим ещё одним другом и даже разрешу его покормить. Хочешь?
Странные у тебя друзья, отозвался мальчишка, сунув руки в карманы шорт. Сама беги, если надо. И отдай мою рогатку, заявил требовательно и нетерпеливо зыркнул из-под густых бровей.
Отдав «оружие», Глория пронзительно свистнула. На плечо плавно спланировал ворон. Приветливо потоптался и раскрыл клюв, выпрашивая угощение.
Марк ошарашенно распахнул глаза и попятился.
Он безобидный и очень дружелюбный, улыбнулась Глория, разворачивая свёрток с мясом. А за тобой пруд, ты можешь в него свалиться, если не будешь внимателен.
Это и есть твой друг? опасливо спросил Марк, остановившись.
Да, его зовут Герман, протягивая «лакомство», отозвалась Глория.
И тут Марка осенило. Он изумлённо распахнул глаза и гневно выкрикнул.
Это же та птица, помешавшая мне!
Та, согласилась легко. Только я его об этом не просила, Герман так здоровался, немного слукавила Глория. Но в следующий раз Герман так больше не будет. Да, Герман?
Герман клевал мясо.
Глава четвёртая
Мальчишка быстро потерял интерес к птице. Ну или успешно делал вид, что потерял. Он старательно пытался отгородиться, словно стоит ему хоть немного открыться, и проклятая нянька заберёт у него самое ценное. Единственного дорогого и близкого человека. Отца. Встанет между ними нерушимой стеной и папе уже не будет нужды беспокоиться о нём, о своём сыне, ведь теперь есть человек, на которого можно переложить всю ответственность.
Глория понимала. Сочувствовала и всегда искренне жалела несчастных детей, но жалости не показывала. И занималась не только воспитанием обиженных на весь мир маленьких человечков, но и самой главной своей обязанностью, воспитанием родителей. А это, пожалуй, намного труднее.
Стоило вспомнить мрачное, вечно недовольное лицо Аша Уокера и хотелось передёрнуться. По спине пробегал озноб и волоски на затылке шевелились. Сколько высокомерия во взгляде и вместе с тем затаённой обиды и одиночества
Марк подобрал камушек и нацелился из рогатки на ничего неподозревающих голубей. Голуби неспешно курлыкали и клевали семена на зелёной лужайке под мрачным небом Англии.
Что ты собираешься делать? отпустив Германа, поинтересовалась Глория. Уткнула зонт острым носом в землю и оперлась на него.
Стрелять, буркнул мальчишка, прицеливаясь.
Зачем?
Ты что, глупая? Затем! вспылил он. Птицы испуганно вспорхнули и разлетелись, осев на ветках соседних деревьев.
Им будет больно. Разве ты садист, чтобы причинять другим боль и получать удовольствие от этого? поинтересовалась философски.
Им не больно, Марк рассерженно сковырнул носом ботинка землю, а потом спохватился и полез в карман за платком. И я не садист
Почему ты решил, что птицам не больно? Они же живые. Как и ты поинтересовалась Глория, наблюдая, как ребёнок пытается очистить башмачок.
Они не говорят. И не плачут. Значит им не больно
Хм задумчиво протянула и опустилась рядом, так, чтобы видеть глаза мальчишки. Давай представим, что тебе заклеили или завязали рот так, что ты ни словечка вымолвить не можешь.
Зачем мне это представлять? из-под нахмуренных бровей поинтересовался Марк.
Просто. На минуточку, улыбнулась Глория. Так вот. Ты не можешь говорить, а в тебя бросают камнем или шлёпают ремнём. Что ты почувствуешь?