Секунду я сидел в пораженном молчании, задумавшись наконец о бедности, в которой Ченс барахтался всю свою жизнь. Отца давно нет, мать работает на трех работах, лучшая из которых сидеть за кассой в местной аптеке. Дом у Ченса ничуть не лучше любого на той улице, с которой мы только что уехали, и я знал как непреложный факт, что я его единственный друг, который бывал там.
Вообще когда-либо.
Эй, чувак! Прости. Надо мне было доверять тебе.
Просто не напортачь, хорошо?
Вернувшись на дорогу, я подумал про поношенную одежду Ченса, его единственную пару стоптанных кроссовок. Он вел себя так, будто одевался так по собственному выбору. Причем делал это так хорошо и так долго, что я забыл: это всего лишь спектакль. Свой обед Ченс всегда приносил из дома в коричневом бумажном пакете. В школе он не покупал даже молока.
Не хочешь заглянуть ко мне? спросил я.
Чтобы твоя маманя ошивалась поблизости? Ну уж нет.
Это замечание можно было истолковать двояко. Мой отец получал обычную зарплату полицейского, но супруга ему досталась из обеспеченной семьи, и это было хорошо заметно. Шикарный дом. Классные шмотки. На Рождество мы всегда украшали дом и участок, причем делали это дорого и стильно с иллюминацией и всем прочим. А Ченс тем временем прочесывал окрестные леса в поисках елки, которая, по крайней мере, была бы зеленой и более-менее правильной формы. Обычно как раз я и помогал ему оттащить ее домой и поставить.
Не хочешь тогда заняться чем-нибудь еще? Может, в пинбол сразимся? На бензоколонке «Галф» на Иннес поставили новый аппарат.
Не. Просто отвези меня домой.
Нынешнее настроение Ченса было вполне понятным такие уж это были дни. Разговор о бедности неизбежно потащил за собой и все остальное, что было для нас столь же реальным, в том числе выпуск из школы, будущее, Вьетнам До выпускных экзаменов оставалось всего лишь двенадцать дней, и призыв уже ждал нас обоих с распростертыми объятиями. Словно чтобы усилить эту мысль, миль через пять мы миновали здоровенный придорожный щит с крупной надписью:
ТЫ УЖЕ ВСТАЛ НА ДОПРИЗЫВНОЙ УЧЕТ?
ЭТО ЗАКОН!
Им требовались наши имена, адреса, гарантированная возможность восполнить ряды И не один мой брат делал это реальностью. У нас обоих были друзья и знакомые, которые отправились во Вьетнам и погибли там.
Ну и каково было подписывать все эти бумажки?
Я задал этот вопрос, просто чтобы возобновить разговор, но Ченс отвел глаза.
Я этого еще не сделал.
Я открыл было рот и тут же закрыл его. Как только человеку мужского пола исполняется восемнадцать, закон дает ему ровно тридцать дней, чтобы встать на учет. У меня все еще оставалось время в запасе, но день рождения у Ченса на три месяца раньше моего.
Ты серьезно? поразился я.
Это мудацкий закон.
Но все-таки закон.
Это мудацкая война.
Мне пришло в голову, что Вьетнам мы не упоминали в разговорах вот уже несколько месяцев, и только теперь я осознал, что как раз Ченс и избегал поднимать эту тему. Если б я поднял ее сам, он отделался бы смешками. Если б я продолжал давить, то уклонился бы каким-то другим способом. Я слишком уж погряз в своих собственных заморочках, что даже и не подумал об этом как следует. Но сейчас мой лучший друг всего в двух коротких фразах открыл то, что держал в себе три долгих месяца.
«Мудацкий закон»
«Мудацкая война»
Я хотел было поднажать, но по одному его виду понял, что он не желает обсуждать этот вопрос. Молчание продолжалось до тех пор, пока я не остановился у его дома облупленного куба с синим синтетическим полотнищем на крыше, прикрывающим протечку вокруг дымовой трубы.
Хочешь, зайду? спросил я.
Я обещал маме вымыть кухню.
Могу помочь, если хочешь.
Не, сам справлюсь. Ченс вылез и захлопнул дверцу. Не забудь, что я тебе сказал про Бекки Коллинз! Ты, может, и не видишь, насколько при всех ее якобы понтах она жутко ранимая
Буду помнить.
Тогда до завтра.
В школе увидимся.
Я проследил, как он входит в дом, но не сразу тронулся с места. Неужели мой друг боится встать на призывной учет? Это просто не укладывалось у меня в голове. Он что, сознательный уклонист? Протесты против войны кипели на улицах и в новостях, но все это были всякие хиппи, трусы и люди из больших городов.
Что происходит, когда кто-то вроде Ченса нарушает закон?
Не объявят ли моего лучшего друга в розыск?
Как и Ченс, я не испытывал большого желания ехать домой, так что нацелил автомобиль в сторону городской черты. Я не очень хорошо запомнил, из какого именно дома забирал Джейсона в тот раз, но помнил перекресток: угол Уотер-стрит и Десятой. Когда я наконец добрался туда, то первым делом увидел во дворике возле дома двоих парней, которые лениво перебрасывались овальным футбольным мячом. Постарше меня, с длинными волосами, со свисающими с губ зажженными сигаретами, в футболках с обрезанными рукавами. Я поставил машину, прошел по растрескавшемуся тротуару и подождал, пока один из них не поднимет на меня взгляд.
Здрасьте. Я ищу своего брата.
Какого еще брата?
Джейсона.
Сзади.
Поблагодарив, я быстро пригнул голову, чтобы не получить по ней мячом. Войдя в дом, двинулся на звук звякающего металла к другой распахнутой настежь двери и маленькому крылечку на задах дома. Джейсон и вправду был там, без рубашки и в линялых джинсах качал бицепсы штангой с тяжеленными блинами. Завидев меня, он вздернул подбородок.
Что стряслось, братишка? Тебе что-то надо?
Э-э не буду мешать. Заканчивай подход.
Джейсон продолжил тягать штангу, мерно работая жилистыми руками со вздувшимися венами нигде ни капли жира. Но четче всего я рассмотрел синяки один на левой стороне лица и еще штук семь-восемь на ребрах, каждый размером с кулак. Наконец он опустил штангу, сдернул с перил рубашку и влез в нее, по ходу дела обращаясь ко мне:
Что ты тут вообще делаешь?
Я показал на его ребра.
Я слышал про драку.
Какую еще драку?
Вроде как с какими-то байкерами.
Ну, было дело А кто тебе сказал? Джейсон скинул крышку с пенопластового кулера, порылся внутри, вытащил банку «Будвайзера». Ченс, не иначе? Я видел там его двоюродного братца. Тот еще хорек.
Он сказал, что это было довольно жестко.
Жестко, говоришь?
Он передал мне пиво. Я открыл его.
А из-за чего?
Драка-то? Джейсон пожал плечами. Из-за Тиры, наверное.
Как так?
Больно уж она любит мужикам глазки строить Да и вообще слишком много о себе воображает.
Мне показалось, что где-то тут скрывалась ложь или, по крайней мере, он чего-то недоговаривал.
Ладно, неважно, добавил Джейсон. Я с ней по-любому уже расплевался. Ты виделся с Сарой?
Я вдруг почувствовал, как густо краснею от смущения. Сара оставалась для меня лишь фантазией, несбыточной мечтой школьника.
С того раза нет.
А зря. Она хорошая девушка, не такая, как Тира.
Ну, не знаю Наверное.
Итак, почему ты здесь?
Он прислонился к перилам; было странно вдруг увидеть коповские глаза на лице бывшего зэка. Я попытался выдумать какой-нибудь подходящий ответ: что мне не хочется ехать домой, или что, может, все это и впрямь из-за Сары Хотя где-то в глубине души понимал: притянуло меня сюда в первую очередь то, что принято именовать братскими узами.
Просто от нечего делать, наверное.
Надо тебе как-нибудь пробовать посидеть в тюрьме.
Осушив банку, Джейсон смял ее в кулаке, а я все попытался понять, почему с того прошлого раза все кажется совсем другим. Вид у моего брата был какой-то отстраненный, нетерпеливый. Он почесал руку, и я подумал: «Блин, он опять употребляет?»
Так что, гм Ты хочешь, чтобы я Короче, сам понимаешь. Я ткнул большим пальцем в сторону коридора, уходящего внутрь дома.
Да, братишка. Вообще-то сегодня не самый лучший день. Может, на этих выходных
Можем сходить в кино. Или сыграть в баскет.