Бушков Александр Александрович - Чужие паруса

«Адмирала Фраста», разглядывая из ходовой рубки берег в подзорную трубу, испытывал смешанные чувства и попутно пытался в этих чувствах разобраться. Было ли среди этих чувств сожаление? Или горечь утраты, боль от потери родины? Пожалуй, да. Присутствовали в его душе и сожаление, и горечь, и боль, но ведь с другой стороны… С другой-то ведь стороны – кто еще из высших офицеров флота Его величества короля Великой Гидернии удостоился такой чести – до последнего момента оставаться в смертельно опасной близости от погибающего Атара и следить, чтобы никакая

Рабан.

– Все равно не вижу, – хмуро повторил Ксэнг.

Он не любил внештатные ситуации. Когда в безукоризненно отлаженную работу вдруг вкрадывается неучтенный фактор – это неправильно. Так быть не должно. Значит, это его, шторм-капитана, недочет, не предусмотрел все возможные случайности…

Впрочем, такую случайность предвидеть было практически невозможно.

Он с треском сложил бесполезную трубу и бросил ее на штурманский стол: не только дымы затрудняли осмотр берега – стекло иллюминатора снаружи было покрыто копотью и изгажено птичьим пометом. Матросы с очисткой палубы не справлялись – пепел с серых небес сыпался непрестанно, крупными хлопьями, как пух из распоротой подушки, да и полчища птиц, оккупировавших мачты и надстройки «Адмирала Фраста» в поисках спасения от неминуемой гибели, гадили так, что «Адмирал Фраст», эта гордость гидернийского флота, постепенно превращался в форменный курятник.