Спасибо, поблагодарила Анук, стараясь не зевнуть.
Снова накатила усталость. Очень быстро. Папа отрезал два куска пирога и один протянул имениннице. Анук засыпала на ходу и с трудом могла жевать. Мама безуспешно пыталась успокоить Майю.
Ну, тогда доброй ночи, спи сладко до утра, пожелал папа, когда оба доели свои куски, завтра у тебя насыщенный день, подросток ты наш.
Подросток. Кто только употребляет это слово? Только те, кто ещё носит наручные часы.
Ну вот, теперь я ещё и подросток, объявила Анук и задула свечки.
Папа ушёл, Анук почистила зубы, Майя утихла. Именинница лежала в кровати и слушала своё сердце. Так что же загадать? Чего ей хочется больше всего? Что не завернуть ни в какую подарочную бумагу? И тут она совершенно чётко увидела, что ей больше всего нужно, чего она больше всего ждёт.
Мои родители, шепнула Анук и сама устыдилась своих мыслей, но тут же снова разозлилась на Майю и уже громче и увереннее повторила: Хочу назад моих родителей!
Снаружи громыхнуло. Странно. За весь день на небе ни облачка. И дождя вроде нет. Только раскат грома.
А теперь заветное желание.
Анук села за стол и раскрыла свой новый дневник. Карандашом вывела своё желание, ясное и чёткое, как раскат грома, прямо на первой странице:
Желаю, чтобы родители принадлежали только мне одной, а не Майе!
Тишина. А потом снова так громыхнуло, будто мир раскололся на две половинки.
Анук вздрогнула. Пока она писала желание, она злилась на Майю. Но как только поставила точку, ярость утихла, как гаснет огонь, и ничего от неё не осталось. Кроме угрызений совести. Нет, дурное желание. Страшное желание, пусть и искреннее. Бессердечное, хоть и от сердца. Она быстро стёрла слова ластиком и снова улеглась в кровать. Она придумает новое заветное желание. Потом.
Странно, думала Анук, засыпая под уютным одеялом, гром больше не гремит. Кончился. Тишина, как будто мир застыл в ожидании. Девочка погружалась в сон.
А между тем в доме с винтовой лестницей и большим садом уже действовало её желание, набирало чудовищную силу. Бессердечное, хоть и загаданное от всего сердца.
Силу и власть, которые всё переменят.
Глава 2. Пан
Утро дня рождения выдалось идеальным. Анук не поняла, от чего она проснулась. Внизу слышались голоса и хлопанье дверей. В воздухе было разлито праздничное настроение. Именинница нежилась в кровати, когда в её комнату заглянула мама. Анук вспомнила события минувшей ночи и насторожилась: каждую минуту крик сестрёнки снова мог всё испортить.
Анук прислушалась. Папа, видимо, накрывал стол к завтраку и только что принёс из пекарни свежие булочки. Тихо звякала посуда, отец ругал сам себя за неловкость кажется, уронил чашку. Майи слышно не было. Молодец, Майя, так держать! У Анук было такое праздничное настроение, что никакая Майя не могла её сейчас рассердить. В целом не так уж и плохо иметь младшую сестру. Анук уже более или менее привыкла. Наверное.
В дверях улыбалась мама. День рождения начался. Наконец-то!
Только когда Анук задула свечки на пироге, распаковала подарки (обещанный смартфон и наушники) и села завтракать, она заметила: что-то здесь не так. В саду радостно светило солнце, лучи чертили на столе весёлые узоры. Анук, как всегда, сидела напротив мамы, отец во главе стола. Но не было ни манежа, в который родители часто сажали Майю, ни детского стульчика.
Где она? спросила Анук, намазывая булочку сыром с паприкой.
Кто? спросила мама и с упрёком покосилась на отца с его телефоном: гаджеты за столом не приветствовались.
Как кто? Майя, ответила Анук, отхлёбывая какао.
Майя? Мама нахмурилась и забрала у папы телефон, а тот при этом выглядел как школьник, застуканный за списыванием.
Ваша дочь! Вы что? удивилась Анук.
Что за чушь! Родители не выспались и плохо соображают?
Я думала, нашу дочь зовут Анук, заметил папа, наливая себе кофе. Или мы сегодня играем в такую игру: всех зовём другими именами? Не слишком ли ты взрослая для такой игры, подросточек наш?
Папа засмеялся и погладил дочь по длинным каштановым волосам.
Ну что за юмор! Анук собиралась было уже заявить, что её несколько коробит от таких шуточек, но подумала и решила, что Майя, вероятно, ещё спит, а родители решили целиком посвятить это утро ей, имениннице. Как раньше. Это даже мило, спасибо им! Как будто они почувствовали её бессердечное заветное желание, загаданное вчера ночью Да оно у Анук на лбу было написано. И тогда она решила подыграть. Ведь это значит, что её желание хоть как-то, но сбылось. Пусть даже девочке было стыдно за те ужасные слова, что она написала в новый красивый дневник.
Завтрак закончился. Анук покормила кролика и занялась своим новым смартфоном. Она не успела обзвонить и половины подруг, как раздался звонок в дверь. Гости! Анук отложила телефон, её позвали вниз. В прихожей уже слышны громкие голоса бабушки и деда, они всегда приходят первыми. Раньше оба работали учителями, а сейчас были на пенсии, но по-прежнему оставались энергичными и активными. У бабушки такие же веснушки, как и у мамы, как и у самой Анук
Дедушка и бабушка вручали внучке подарок, когда в дверь позвонили друзья из Финляндии, те самые, от которых мама много лет назад узнала рецепт коричных булочек. Прихожая и гостиная наполнились шумом и весельем, как магазин перед Рождеством Одним словом, волшебно! Именно такого праздника Анук и желала всем сердцем. Семья собралась ради неё. Как здорово снова оказаться в центре всеобщего внимания! Все говорили только с ней и слушали её одну.
Но ближе к вечеру, когда уже стало смеркаться и гости прощались и расходились, у Анук снова появилось странное ощущение что-то не так. Майю было не видно и не слышно целый день.
На вопрос о младшей сестре мама нахмурилась:
Опять это имя. Кто это? Твоя подруга? Если тебе хотелось пригласить сегодня кого-нибудь, что же ты молчала? Надо было сказать.
Она загрузила посуду в посудомоечную машину и ушла в коридор проводить бабушку и дедушку, так что растерянная Анук не успела вымолвить в ответ ни слова. В воздухе ещё пахло корицей, но уже совсем слабенько. А девочка вдруг встревожилась, как никогда прежде. Что за комедию разыгрывают её родители? Пора бы уже прекратить.
Анук отправилась наверх проведать Майю. Странно всё это. Именинница подошла к родительской спальне. Ещё вчера ей так хотелось, чтобы родители принадлежали лишь ей одной, а теперь она уже соскучилась по младшей сестрёнке. Вот что значит дурацкий розыгрыш!
Анук отворила дверь и остолбенела. Не может быть!
Спустя несколько минут девочка сидела на кровати в своей комнате и пыталась понять, что же это она такое сейчас увидела. Вернее, чего не увидела. В спальне родителей не было ни малейшего намёка на младенца. Ни кроватки. Ни пачки подгузников. Ни-че-го. Пусто. Анук сжала руку в кулак и укусила кулак зубами. Нет, так не бывает, это какой-то бред.
«Желаю, чтобы родители принадлежали только мне одной, а не Майе». Заветное желание оно сбылось! Как такое может быть? Анук вскочила, как ужаленная, и заметалась по комнате. Куда делась сестрёнка? Её давно пора кормить! А мама за весь день ни разу не поднялась в спальню. И никто не спросил о Майе. И почему нет кроватки? Анук кинулась к столу. Дневник лежал на прежнем месте, раскрытый на первой странице. Стёртые слова ещё можно было прочитать. Они были совсем бледными, но исчезать упорно отказывались.
Желаю, чтобы родители принадлежали только мне одной, а не Майе!
Анук принялась снова тереть ластиком, но слова не пропадали. Как будто бумага их запомнила. «Так тебе и надо, пронеслось у Анук в голове, получай! Загадала избавиться от сестры пожалуйста!» Но так не бывает! Майя взяла и просто исчезла.