Нет-нет! горячо уверил ее оперуполномоченный. Я знаю только, что Вороновы, да и то не знаю, а догадываюсь, а из того, что вы мне рассказываете, ничего! Вы говорите, говорите!..
Ну и вот. Дом Вороновых сиял множеством огней, что в окнах, что во дворе. И, кроме того, там слышались чьи-то громкие голоса. Признаться, это обстоятельство Татьяну Никитичну удивило. Вроде бы будний день, а дом сияет всеми огнями. Впрочем, какое ей дело до чужой жизни? Значит, так оно надо, что дом сияет в будний день. У всякого человека свои собственные дела.
А маршрут Татьяны Никитичны вместе с ее непутевыми гусями пролегал аккурат мимо вороновского дома. И вот, значит, как только она вместе с окаянными гусями подошла к дому, вдруг открывается калитка и оттуда вываливаются трое мужчин. Один посередке, а двое по бокам. И те, которые по бокам, просто-таки волоком волокут того, который посередке. Выволакивают, значит, за калитку, бьют три или четыре раза по шее и всяким прочим местам и швыряют наземь. И говорят: ступай, мол, отсюда и больше не появляйся, а если появишься, то мы тебя и застрелить можем!
Вот так прямо и сказали? решил уточнить сыщик.
Так прямо и сказали, подтвердила Татьяна Никитична. И еще разные матерщинные слова
А вы их хорошо разглядели? напористо спросил сыщик.
Это кого же? не поняла старушка.
Всех, уточнил сыщик Лежаков. И в первую очередь того, кого волокли, били и угрожали застрелить.
Ну, так вроде он и был, с некоторым сомнением произнесла Татьяна Никитична.
Он это кто?
Ну, который сегодня утром под ивой которого убили. У которого ты по карманам шарил Я-то сегодня его видела. Точно, он, хоть и мертвый. А тогда-то он был живой.
А вы не ошибаетесь? Я это говорю не к тому, что не верю вам. А просто вы шли, а было темно
Это вокруг было темно, возразила старушка. А в том доме еще как светло. Говорю же тебе фонари. Я-то хоть и старая, а из ума еще не выжила. Так что ты, сынок, не сомневайся.
Ну, хорошо, в раздумье произнес сыщик. Значит он Ну, а те, кто его тащил волоком и бил, этих-то вы тоже разглядели?
А то как же! уверила сыщика старушка. Разглядела. Один, значит, постарше, а другой помоложе. Тот, что постарше, ниже ростом и толще, а который молодой выше и совсем не толстый. Вот
А раньше-то вы их видели? спросил оперуполномоченный.
Это кого же?
Ну, тех, которые волокли и били.
А вот этого не скажу, в раздумье проговорила Татьяна Никитична. Может, видела, а может, наоборот, и не видела. Кто его знает
А Вороновых, я говорю об отце и сыне, вы разве никогда раньше не видели?
А можно сказать, что толком и не видела. Кто они мне, чтобы с ними целоваться? Так, издалека
Но все-таки может, это были именно они?
Вот опять же не скажу. Может, они, а может, и нет. А только вот что я скажу: кому же быть, как не им? Ведь дом-то ихний. Кто бы чужой стал хозяйничать в их доме, да еще так, чтобы бить кого-то другого, да еще и матерщинничать? Стало быть, они. Вороновы эти.
Так Ну а больше вы его того, которого они били, не видели?
А больше и не видела. Да ты сам рассуди когда бы мне его было еще видеть? То, о чем я тебе толкую, было позавчера, а вчера мои гуси вернулись домой сами, так что даже из дома никуда не выходила, а сегодня утром он уже был мертвый. Некогда мне было его видеть во второй раз вот оно как получается.
Ну а насчет того, что отец и сын Вороновы ну, эти двое угрожали его убить, вы точно слышали?
Старушке, кажется, начинал уже надоедать этот разговор. Она энергично поерзала на табурете и встала.
Говорю то, что слышала, сказала она и поджала губы. А чего не слышала, того и не говорю.
Сыщик тоже встал. Кажется, разговор с Татьяной Никитичной и вправду подходил к концу. Оставалось лишь выполнить формальности записать бабкины показания в протокол допроса, дать ей прочитать и расписаться, где надо. Что Семен Лежаков и сделал в два счета и распрощался с бабулей.
5
Участковый уже был на месте. Его силуэт маячил на фоне все еще догорающего летнего заката. Услышав шаги, он шевельнулся.
А я уж думал, ты пропал навсегда, проворчал он.
Узнал что-нибудь существенное? поинтересовался опер.
Ничего, вздохнул участковый. Ну, народ! Ну, люди! Для них же стараешься, а они А ты что-то добыл?
Может, и добыл, ответил сыщик, садясь рядом с участковым на бревно.
Ну, так не томи душу, выкладывай!
И сыщик рассказал участковому все, что узнал от Татьяны Никитичны. Он старался говорить лишь факты, без выводов. Выводы предстояло сделать потом, когда факты будут изложены.
А эта твоя бабуля, случаем, не сочиняет? спросил участковый, когда оперуполномоченный умолк. Бабули они бывают всякие. Иногда такие фантазерки, что Участковый не договорил и выжидающе уставился на сыщика.
Похоже, не сочиняет, сказал сыщик. Да и для чего ей сочинять? Главное все таятся, а она вдруг ударилась в сочинительство. Как-то нелогично
Значит, били и даже угрожали застрелить, не сразу сказал участковый. А буквально через день того, кому угрожали, находят мертвым. Правда, не застреленным, а с пробитой головой, но это не так и существенно. Важно другое. Вот она угроза, а вот она смерть. Это что же получается? А получается причинно-следственная связь. Такие вот дела Ну и что нам теперь делать?
По-хорошему, надо было бы допросить все это семейство, сказал сыщик. И послушать, что Вороновы скажут. А уже потом делать выводы. Но
Дальше можешь не продолжать, тоскливо произнес участковый. Попрут нас эти хозяева жизни как пить дать. Еще и нажалуются вот, мол, причинили им беспокойство. А если даже и не попрут, то ведь все равно ничего не скажут. Ведь то, что видела и слышала твоя бабуля, это же улика против них. Хоть и косвенная, но улика.
Здесь важнее другое, сказал сыщик. Получается, что убитый общался с этими самыми Вороновыми. Значит, он их знал. А может, и вовсе прибыл именно к ним из Сибири Но зачем?
Может, их что-то связывает? предположил участковый. Какие-то общие дела я не знаю.
Что может связывать депутата, мэра и бродягу? хмыкнул оперуполномоченный.
Откуда мне знать? пожал плечами участковый. Но ведь они же дрались, не так ли? Значит, был конфликт. А конфликты на ровном месте не возникают.
Может быть, и так, согласился сыщик. Но ничего толком мы не узнаем, пока не допросим это веселое семейство.
А мы его не допросим продолжил участковый, помолчал и вдруг воскликнул: Слушай, а может, хотя бы попытаемся допросить, а?! Выследим, когда Вороновы будут на даче, явимся и скажем: так, мол, и так, есть у нас серьезная информация, которая может бросить тень на ваш безупречный портрет. Так что будьте добры, ответьте на пару вопросиков Не для протокола, дескать, а в целях выяснения истины.
Ты что же, где-нибудь видел или слышал, чтобы мэр выступал свидетелем? с иронией спросил оперуполномоченный. Даже если это мэр какого-нибудь унылого места вроде нашего райцентра. Я уже не говорю о депутате. Депутат-свидетель да ты думай, о чем говоришь! Еще и нагоняй получим от начальства. Зачем, спросят, вы полезли в эти небесные сферы Ваше дело ловить уголовников, а не подозревать в убийстве мэров и депутатов.
Тогда, может, поработаем по другим версиям? спросил участковый.
По каким, например?
Убийство с целью ограбления. Ведь не было же при убитом ничего, кроме паспорта ни денег, ни телефона, ни карточки Или, скажем, убийство по пьяной лавочке. Поссорились двое пьяниц, ну и того
Твои версии называются дежурными, сказал оперуполномоченный. А что такое дежурная версия? Это версия на всякий случай, когда никаких других более-менее серьезных версий нет и в помине. А у нас есть серьезная версия. Нутром чую, над ней стоит поработать. Да вот только руки у нас с тобой коротковаты, чтобы до Вороновых дотянуться.
Так что же делать? уныло спросил участковый.
А! махнул рукой сыщик. На сегодня хватит. Уже вечер, а мне еще добираться до города.