Слышу голос вне комнаты, он громкий, надрывный. Дверь распахивается, в ушах стук каблуков, а я не могу разлепить веки.
Он спас твоего сына! Людкин голос врывается в мое сознание. Когда Василек потерял мальчишку, его поймали звери, и мой брат его спас! она говорит громко, но спокойно.
Ее ледяной тон и ни разу не дрогнувший голос удивляют.
Позови Влада.
Пошла вон отсюда. Уберите ее.
Позови Влада!
Люда не унимается, и ее начинают выводить.
Если бы не он, ты бы похоронил мальчишку, слышишь, похоронил по частям. Ты знаешь, что бы они с ним сделали!
Звуки потасовки прекращаются. Открываю глаза, видя свою сестру, стоящую напротив Аккорда.
Ты обязан ему, указывает на меня ладонью, жизнью сына.
Откуда ты знаешь?
Я была у Вилейкина, он мне рассказал, касается его запястья, Василек подтвердил, что так и было, он нашел Влада, когда мой брат всех отделал. А еще позавчера люди Зверя пришли с отверткой, их что-то спугнуло, но они обещали вернуться.
Он выпотрошил Капу.
Я знаю, Люда опускает голову, проводя ладонями по лицу, Яковлев не отдал мне компромат, даже не связался с отцом, сглатывает, я хотела спасти брата, хотела принести эти бумажки тебе. Я сделаю все, что ты захочешь, ее губы дрожат, отпусти его. Прошу тебя.
Он убил моего человека, это не прощается.
Он спас твоего сына, подается вперед, неужели это не ценно?
Аккорд громко втягивает воздух, поворачиваясь к двери.
Василька ко мне в кабинет, живо.
Я вижу, как они уходят, они все. Дверь закрывается, а свет гаснет.
Не знаю, сколько я там нахожусь, час или несколько суток. Я то проваливаюсь куда-то далеко, чувствуя расслабление и отрешенность, то прихожу в себя, ощущая боль.
В одно из таких возвращений дверь распахивается, а свет, мгновенно раздражающий сетчатку, включается надо мной.
Закрой глаза, Людкин голос, все закончилось, она расстегивает наручники, тебе помог Веня, слышишь? Его уже наказали.
Он не губы пересохли и покрылись коркой.
Они трескаются, стоит мне хоть немного приоткрыть рот.
Это был он, с нажимом, понял?
Киваю, либо же думаю, что киваю.
Сейчас тебя отвезут в больницу, а после мы все обсудим.
Людкины пальцы касаются моего лица, и я слышу всхлип.
Твой друг редкостная тварь, сглатывает, он просто тянул время. Нам никто не поможет, Сашка, никто кроме нас самих, вытирает слезы. Пока будешь в больнице, я скажу маме, что ты поехал к папе в Мурманск узнать насчет работы. И отцу позвоню, он поймет. Мама не должна ничего знать, она просто не сможет это пережить.
Хо-ро-шо.
Это последнее, что я помню, перед тем как отключился. В себя прихожу уже в палате, с капельницей в руке. Люда сидит на диванчике по другую стену, поджав под себя ноги и накрывшись покрывалом. Спит.