Адам вдруг осознал, что женился на потрясающей женщине: она всегда его понимала и чувствовала, если что-то не в порядке. Рут наклонилась к нему, безмолвно спрашивая и уже зная ответ, она ждала, что он скажет. Адам улыбнулся.
В двух словах?
Рут кивнула.
Адам выдержал паузу и отхлебнул глоток пива.
Месяца через два-три будут отбирать окружных судей, и я, наверное, подам заявку.
Рут чуть не подскочила от удивления. Адам всю жизнь презирал коллег, готовых променять азарт ораторских выступлений перед присяжными на куда более скучное сидение в судейском кресле. Они падают в обморок от жара кухни, зато часами торчали бы за столиком, обливая грязью поваров, поговаривал он. Ради опыта Адам какое-то время проработал мировым судьей с юрисдикцией по уголовным и гражданским делам, но быстро понял, что скучает по пламенным речам в суде.
Почему ты вдруг об этом задумался?
Адам ответил, что достаточно давно размышлял над этим решением, потому что его доходы продолжали падать: сейчас он зарабатывал меньше, чем пятнадцать лет назад. И он был далеко не единственным, с кем это произошло. Сокращение бюджета на юридическую помощь и снижение стоимости услуг говорит о том, что все больше адвокатов по уголовным делам спешно переквалифицируются в судей. Джулиус Мандер, друг Адама и член одного из комитетов по назначению судей, предупредил его о начале набора, решив, что для Адама сейчас самое подходящее время и ему пора решаться. Они познакомились еще в студенческие годы, и Джулиус, став успешным специалистом по коммерческому праву, превосходно оценивал состояние юридической индустрии, поэтому Адам в принятии важных решений всегда ориентировался на него.
Он предупредил, что над заявкой придется попотеть, но, по его мнению, моего опыта и репутации вполне достаточно для этой должности, сказал Адам, криво улыбнувшись. Посмотри правде в глаза: ты уже несколько лет практически в одиночку обеспечиваешь семью, и это неправильно. А так я могу рассчитывать на стабильную зарплату и приличную пенсию.
Рут была в сомнениях:
Это не стоит того, чтобы бросать любимую работу ради той, где ты умрешь со скуки. Мы что-нибудь придумаем.
Дело не только в деньгах все уголовное право трещит по швам.
Облокотившись на стол, Рут подалась вперед и вгляделась в его лицо.
Разве не лучше остаться и помогать системе становиться лучше? Ты же сам с такой уверенностью об этом говорил! Упорство было одним из тех качеств, которые она в нем очень ценила и уважала.
В принципе, я и сейчас так думаю, но весь процесс постепенно превращается в фарс, а я разочаровываюсь все сильнее и становлюсь таким же циником, как все остальные. Непросто сохранить чувство собственного достоинства, ответил Адам и взял Рут за руку. Я правда всегда в это верил, но теперь мое мнение меняется. Так что скажешь?
Если ты перестал быть счастлив, тогда надо уходить я не сомневаюсь, что тебя возьмут. Но, в конце концов, решать тебе.
Нет, это должно быть совместным решением, возразил Адам, потому что оно касается нас обоих. Если я стану судьей, то и тебе будет полегче, ведь мне больше не придется работать по ночам. Он поцеловал ей руку и робко добавил: Может, у нас даже появится больше общих занятий. Будем путешествовать или откроем свой бизнес. По-моему, сейчас самое время. Как думаешь?
Он смотрел на нее и ждал ответа.
Его слова тронули Рут: она почувствовала, как ее сердце дернулось, будто оно слегка наклонилось в сторону и тут же вернулось на место никто, кроме Адама, не вызывал у нее таких ощущений. Она хотела воскликнуть: Да, конечно, любимый, так и сделаем!, но его внимательное отношение к ней и нежная уверенность в их взаимности смутили ее. Ей стало так стыдно за собственную ложь и тайные консультации со специалистами, что она выпалила:
Да боже ж мой, мы свободные люди! Делай, что считаешь нужным!
В глазах Адама на мгновение промелькнули удивление и боль, но тут же исчезли.
Рут закрыла лицо руками:
Прости, прости, я не хотела!
Не нужно извиняться, ответил Адам, сосредоточенно разламывая пападам на мелкие кусочки. Я просто хотел узнать, что ты думаешь, продолжал он, внимательно рассматривая остатки лепешки. Кажется, теперь мне все ясно, произнес он и замолчал. Рут убрала руки от лица, и их взгляды встретились. Спасибо за откровенность.
Какое-то время они ели в тишине. Затем Адам нарушил молчание:
Алекс звонила, пока тебя не было. Ты знала, что она предложила Лорен родить для нее?
Да.
А мне не сказала, упрекнул ее Адам, но Рут заранее отправила в рот целую ложку риса с далом. Оказалось, что у Алекс ничего не выйдет, и теперь Лорен в отчаянье.
Рут показалось, что это отличная возможность начать разговор.
Может, им стоит поискать другую суррогатную мать? неуверенно начала она.
Адам опустил вилку и нож на тарелку.
То есть ты считаешь, что это нормально?
Я понимаю твои сомнения, но, если Лорен и Дэн этого хотят, мы должны уважать их выбор, сказала она и, выдержав паузу, аккуратно продолжила: Нам только и остается, что поддержать их.
Адам удивленно поднял брови.
Ты вообще представляешь, каким кошмаром это может обернуться для всех нас? И моральным, и этическим.
Рут поняла, что ее резкость спровоцировала агрессию с его стороны, но не собиралась на этом останавливаться:
Ты сразу переходишь в режим перекрестного допроса, поэтому мы и не можем обсуждать с тобой подобные темы, как это делают все нормальные люди. Она понимала, что теперь уж точно стоит замолчать, но желание отстоять свою идею пересилило разум: Тебе даже в голову не пришло, что суррогатное материнство это милосердный и великодушный подвиг, который меняет жизнь бездетных пар. Настоящий альтруизм!
Адам фыркнул:
В отличие от омерзительной сделки, когда женщина продает свое тело тому, кто больше заплатит, а потом делает детей на заказ?
В бедных странах, куда толпами валят больные бесплодием, такое действительно случается, но я-то говорю про добровольное суррогатное материнство здесь, в Лондоне.
Тогда почему оно полностью запрещено во многих развитых странах? Наверное, потому, что там знают о существовании моральных и биологических запретов, нарушать которые опасно! Иногда нужно просто принять ограничения нашего тела, а не вмешиваться в подобные дела, когда предугадать все последствия просто невозможно.
Терпение Рут лопнуло.
Ты можешь хоть раз отступиться от своего католического бреда?! Наша дочь пойдет на все ради ребенка. Ты даже представить себе не можешь, насколько тяжело противостоять этому желанию!
Адам смотрел на нее с нескрываемым отвращением.
Но если необходимо, то это желание можно преодолеть. Некоторые женщины ведь так и делают, да, Рут?
Он пересек черту, которую они молча обходили годами.
С меня хватит!
Она встала так резко, что ее стул пошатнулся и с металлическим лязгом рухнул на пол. Звук был настолько громкий, что все в зале замолчали и уставились на них. Рут никак не могла попасть рукой в рукав пальто ее колотило от ярости. Адам смутился и, подняв стул, положил руку на плечо Рут, одним жестом уговаривая ее сесть и прекратить устраивать цирк.
Я не начал он.
Она оттолкнула его и прорычала:
Убери руку! Меня от тебя уже тошнит! Ты как хочешь, а я ухожу. Будь добр, не забудь расплатиться.
* * *
Вернувшись домой, Рут поднялась в гостевую спальню, рухнула на кровать и несколько минут делала дыхательные упражнения, пока сердце не перестало бешено биться. Перевернувшись на бок, она расслабила живот и представила, будто в нем ребенок. Чудесным образом зарождать жизнь, постепенно набухать, давая зародышу расти, а затем выталкивать это визжащее, сморщенное существо на белый свет вот на что было когда-то способно ее дряхлое тело. Она лелеяла воспоминания о беременности и о том, как новорожденные малышки жались к ней и тянулись к груди. Рут вдруг поняла, как сильно ей хочется вновь испытать эти чувства. Она выгнула спину и погладила округлившийся живот. Конечно, в прошлом есть вещи, о которых жалеешь мечтаешь, чтобы их никогда не было, но рождение ребенка к ним не относится. Если бы все получилось, суррогатное материнство могло бы стать радостью. И даже искуплением.