Чего?! Ничего умнее мне в голову не пришло.
Я друг ну, скорее знакомый твоих родителей. Четырнадцать лет назад они э-э-э оставили тебя со мной и уехали.
А потом погибли в аварии, добавил я, гадая, к чему же он клонит.
Нет, не погибли, возразил дядя, нервно скомкал обёртку от жвачки и расправил плечи. К счастью. Это одна из тех вещей, относительно которых я тебя обманул. Они ещё живы и, вероятно, сейчас за границей: они постоянно в разъездах.
Он своего добился. На этот раз я потерял дар речи. Наверное, мне следовало обрадоваться, что родители живы, но как-то не получалось.
Пойми Акулы не слишком привязаны к потомству, продолжил мой не дядя.
Акулы? Разговор принимал всё более странный оборот. Может, после несчастного случая во время купания я впал в кому и всё это покажется мне страшно забавным, если не забуду об этом после пробуждения.
Твоя мать во втором обличье синяя акула, отец тигровая акула.
Я засмеялся. Уж слишком странно это прозвучало. Но потом вспомнил, что произошло на пляже в Майами, и смех перешёл в икоту. Я всегда начинал икать, когда впадал в панику. Я с трудом попытался успокоиться. Может, про акул это шутка? Наверняка так и есть. Отсмеявшись, я спросил с улыбкой:
Значит, на самом деле я тоже акула?
Вот именно, сказал Джонни. Он не улыбался. На лице его читалось облегчение. Может, потому, что я так быстро сообразил, в чём дело. Кажется, это всё-таки не шутка, и я немного заволновался. Тигровая акула, если быть точным. Не успел я ответить, как он поспешно продолжил: Поэтому я говорил, будто у тебя аллергия на морскую воду, понимаешь? Я знаю, как ты расстроился, когда я запретил тебе отправиться нырять с классом. И как обижался, что я никогда не езжу с тобой на пляж.
О да, с горечью перебил его я. Сколько раз мои одноклассники и знакомые Джонни рассказывали, что собираются потусоваться во второй половине дня или вечером на пляже в Майами. Некоторые даже отправлялись в выходные на прелестные островки Флорида-Кис[3] заняться кайтсёрфингом[4]. Слыша это, я всякий раз сгорал от зависти а ещё от невыносимой летней жары. Одна девочка, которой я, видимо, нравился, даже пригласила меня однажды на сёрфинг с её родными. Мне пришлось отказаться, и девочка, обидевшись, взяла с собой другого несносного типа, который учился на класс старше нас.
Я не мог рисковать ходить с тобой на море, продолжил Джонни. Такой сильный оборотень, как ты, опасен, если ещё не научился управлять своей силой! Я ведь не акула, а всего лишь каменный окунь. Ты, конечно, не захотел бы специально причинить мне вреда, но
Всё это неудачная шутка, да? Я всё ещё не терял надежды. Вообще-то Джонни редко меня дурачил, потому что знал я всё равно его раскушу: я всегда замечал это по тому, как подёргивается левый уголок его рта. Но в этот раз уголок его рта не дёргался. Неужели он говорит всерьёз?!
Нет, конечно же, нет всё это слишком похоже на фильм. Мы не часто ходили в кино только когда Джонни давали в мотеле на чай больше, чем обычно в награду за то, что он поменял кому-нибудь шину или помог в полдвенадцатого ночи раздобыть бутылку бурбона. Что-то не припомню фильмов, где люди превращаются в морских животных. А что, если он сказал правду?!
У меня перед глазами всё завертелось. Я шевелил губами, но не мог произнести ни слова. Мне с трудом удалось встать и сделать пару шагов. Оказавшись в своей комнате, я захлопнул за собой дверь, бросился на кровать и несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул.
Неужели «Караул, акула!» относилось ко мне?! Если это сон, надо срочно попытаться проснуться.
Тупица
На следующее утро после почти бессонной ночи я пошатываясь вышел из комнаты и с подозрением огляделся. Я бы не удивился, если бы стулья прилипли к потолку или по квартире прыгал гигантский розовый кролик. Оно было бы к лучшему: ведь это означало бы, что я просто немножечко сошёл с ума.
Но всё было как обычно: на стене висели постер группы «Thirty Seconds to Mars», несколько нарисованных мной животных (в том числе акула!), сражающихся самураев и моих любимых знаменитостей, на которых я тренировался писать портреты (ничего так получилось). У стены громоздилась кипа одежды: для гардероба в моей длинной узкой комнате не было места. На стопке штанов восседал робот, которого я сам смастерил в школе (сейчас он, увы, сломан). На прикроватном столике валялись мой исцарапанный мобильник и потрёпанная книжка про Антарктику (больше всего мне нравилось её читать в тридцатипятиградусную жару). Рядом лежал мой талисман бело-оранжевый морской гребешок.
Странно только, что дядя Джонни или мне теперь называть его просто Джонни? ещё не укатил в мотель «Оранж Блоссом», где работал администратором. Он сидел за накрытой к завтраку стойкой и с тревогой смотрел на меня:
Всё в порядке, Тьяго?
Ха-ха, очень смешно, сказал я, сел и навалил себе на тарелку две оладьи, яичницу-глазунью и тост всё друг на друга, как обычно. Потом посмотрел на гору еды, будто увидел её впервые. Я читал, что тигровые акулы едят всё, что подвернётся.
Это точно, с усмешкой проворчал дядя Джонни. Очень удобно. А то бы ты жаловался, что я не умею готовить.
Оставшись вчера без ужина, я страшно проголодался и начал уминать гору на тарелке.
А ты правда каменный окунь? спросил я, жуя, не в силах отвести глаз от дяди. Можешь превращаться, когда захочешь?
Да. Вид у него был виноватый. Иногда я говорил, будто дежурю в мотеле, а сам тайком ездил на море поплавать в своих владениях. Ах да, кстати, именно из-за моего второго обличья я больше не твоя тётя. В юности каменные окуни все самки, а с возрастом они превращаются в самцов. Это происходит со всеми нами в том числе в человеческом обличье.
Просто потрясно! Больше мне ничего в голову не пришло. Он каменный окунь А я акула! Тигровая акула одна из самых опасных рыб в океане! Постепенно это начинало казаться мне крутым. Книгу об опасных морских животных из нашей школьной библиотеки я знал почти наизусть.
Слушай. Джонни перегнулся через стойку, пристально глядя мне в глаза. Ты ни в коем случае не должен экспериментировать с превращениями. Я слышал, два года назад открылся тайный интернат школа для детей моря, морских оборотней таких, как мы. Там ты сможешь научиться управлять своим вторым обличьем.
Дети моря. Что вообще это значит? Было в этом выражении нечто притягательное и загадочное. Казалось, те, кого так называют, обладают невероятными способностями, как джедаи.
Слова Джонни отбили у меня аппетит. Интернат для оборотней. Интернаты я никогда особо не жаловал. Чтобы меня куда-то спровадили, где я круглосуточно буду с другими детьми и учителями и разве что в выходные смогу приезжать домой, эта мысль была мне не по душе.
Минутку. А что, если я туда не захочу?
Глаза Джонни сузились:
Молись лучше, чтобы тебя туда приняли! Сегодня после работы я заберу тебя из школы, и мы поедем туда. Прихвати с собой какие-нибудь вещи на случай, если сразу захочешь там остаться.
Ну, это маловероятно, скептически и немного обиженно заметил я. Ему и правда не терпится меня сплавить! Но я посмотрю, что там и как, хорошо? Ещё одна мысль не давала мне ночью покоя: Скажи ты созванивался иногда с моими родителями? Или писал им по электронной почте?
Редко, признался он. Тебе что, нужен их электронный адрес?
Я молча кивнул, и он без лишних вопросов написал мне его на листке. Я спрятал листок, достал дорожную сумку, сунул туда кое-что из одежды, пакет с умывальными принадлежностями, набор для рисования и свой талисман. Этот морской гребешок красивой расцветки подарил мне в начальной школе лучший друг, а потом он переехал, и мы больше не виделись. Иногда я о нём вспоминал и пытался разыскать его через «Гугл» и «Фейсбук». Безуспешно: я понятия не имел, что с ним сталось. Может, и к лучшему, что он не узнает, кем стал я точнее, кем я, безмозглый идиот, был с самого начала Не совсем человеческим существом, которого лучше остерегаться. Несколько мгновений я сжимал в руке ракушку, ощущая себя брошенным в маленькой лодке посреди океана. Потом глубоко вдохнул, сунул ракушку в дорожную сумку и сделал вид, будто всё в порядке. Меня это немного успокоило.