Корабль постепенно меняет траекторию, но объект остается на том же расстоянии, сказал Саша за коротким перекусом.
Хочешь сказать, он подгоняет свою траекторию вслед за нами?
Очень похоже на это.
Такого не бывает.
Я тоже так думаю, но то, что мы видим буквально в ста метрах от нас, говорит об обратном.
Давай не делать поспешных выводов. Как ты можешь это объяснить?
Даже если предположить, что начальное ускорение ему задал корональный выброс, то Не знаю, у него явно нет двигателя или чего-то подобного. Возможно, он может менять свой центр тяжести и таким образом удерживает одно и то же расстояние. А ты что думаешь?
Я думаю, у нас массовая галлюцинация.
Ха! Отличная гипотеза.
У тебя не лучше: разумный камень, меняющий свой центр тяжести.
Мы не уверены, что это камень.
А что тогда? Космический корабль?
Через сорок восемь часов мы будем менять орбиту и набирать скорость. Если он повторит наши маневры, в чем я сильно сомневаюсь, нам нужно его захватить.
Ты хочешь втащить его внутрь? Может быть, хватит приключений?
То, что я описал, практически невозможно. Давай сначала посмотрим, а потом уже решим.
Мирон пожал плечами и закинул в себя остатки сублимированной каши.
4
Гена и Денис стояли на мраморной площади. Могучее здание университета с двумя двенадцатиэтажными башнями кидало на них свою тень. Его колонны, отсылающие к античности, тянулись вверх и придавали строению недостающей легкости. Над входом большими каменными буквами было выложено: УЭИвОЭ. Здесь готовили отличных специалистов, которые после окончания учебного заведения должны были нести просвещение и внедрять инновации по всему Земному шару. Гена чувствовал себя мелкой букашкой в тени этого гиганта, во всех смыслах.
Не стой столбом, я договаривался на два часа дня, а уже половина, крикнул ему Денис, закуривая сигарету. Ему явно не терпелось поскорее расстаться с содержимым своего кармана.
Гена еще раз кинул взгляд на университет и бросился вдогонку за другом. Ловко выхватив у Дениса предложенную сигаретку, Гена зашагал рядом. Солнце грело уже совсем по-весеннему и оба молодых человека, жмурясь, откровенно наслаждались этими теплыми лучами. Быстрым шагом они пересекли площадь Мира, с другой стороны которой раскинулся большой одноименный парк. Это был центральный район города. Людей на улице было немного, молодежь, баловни жизни, как и Денис с Геной, встречались редко, в основном гуляли мамы с маленькими детьми, старики со старухами прохаживались, вдыхая увядающими легкими весенний воздух. Остальные учились или работали.
Подошли к Черниговской небольшой старинной улочке. Она была застроена старыми двухэтажными кирпичными домами. В конце улицы встречались даже деревянные, совсем одряхлевшие избушки. Этот район был официально закрыт, большинство зданий заброшено, людей отсюда постепенно переселяли в другие дома, а здесь планировали строить новый жилой комплекс с небольшим парком вокруг. Во дворах росли неухоженные деревья с ветвистыми кронами, закрывающими эту местность от солнца и посторонних глаз. Талый грязный снег не убирался. Гене казалось, что из солнечного города они переместились в какой-то параллельный сумеречный мир. Денис резко свернул к одному из домов с выбитыми стеклами. Они вошли в подъезд. Шум, доносившийся сверху, пугал Гену, а вот Денис улыбался как ни в чем не бывало, будто попал в родной дом. Кто-то переговаривался, смеялся. На втором этаже Денис зашел в единственную незаколоченную дверь. Посреди комнаты стоял ободранный диван, всюду валялся мусор. На диване сидели двое ребят, один, прыщавый, возрастом как Денис с Геной, другой, с длинными волосами, старше. Они тут же прекратили разговор, и длинноволосый скрипучим голосом обратился к Денису.
Я думал, вы уже не придете.
Денис подошел, пожал руку сначала длинноволосому, а затем прыщавому.
Так это твой друг? Тоже нравятся западные цацки, да? теперь длинноволосый обращался уже к Гене.