Прищурившись, она смерила Лену взглядом и сказала:
А отблагодари-ка ты меня какой-нибудь безделушкой. А хоть вот этим колечком. Вижу, что недрагоценное.
Кольцо, выполненное в форме змейки с короной из зеленого камня на голове, действительно было простой бижутерией. Давным-давно, во время экскурсии в горы, старичок с невероятно добрыми глазами подарил Лене это замысловатое украшение. Дедуля наотрез отказался от денег, предложенных взамен, и сказал, что ей очень нужна защита, а это всё, чем он может помочь. Помнится, Лену тогда до слёз умилила трогательная забота немного выжившего из ума седого старца.
С тех пор она не снимала это кольцо. Так сложилось. Она привыкла и действительно воспринимала его чем-то сродни талисману.
Лена в последний раз взглянула на такую привычную и незаметную в повседневной жизни вещь. Металл совсем не потемнел, да и камень остался незамутненным. Затем она сняла кольцо и протянула его целительнице.
Анна Павловна, демонстрируя королевскую осанку, направилась к стоящему неподалеку столу, чтобы положить кольцо в шкатулку.
Эффект от лечения не будет долгим, если не повторить процедуру, произнесла она, обернувшись к Лене. Также нам стоит обсудить кое-что интересное, касающееся вашего будущего. Во время сеанса выяснились любопытнейшие детали. Буду с нетерпением ждать нашей встречи в следующую пятницу.
Лена посмотрела в ярко-зеленые глаза и вышла.
Глава 4
Тайны такая же неотъемлемая часть природы, как восходы и закаты. Человек не в состоянии их постичь, но способен рассмотреть и осмыслить.
Марк Фрост
Здравствуйте, Алёна!
Алёна Как странно. Так называли ее всего два человека: мама, да и то лишь небольшой период в жизни, и Саша.
Когда-то очень давно ее отца, специалиста по строительству плотин, пригласили поработать на дружественную СССР Кубу. В то время Лена нередко поражала соседей, неожиданно пускаясь в пляс прямо посреди улицы: кубинцы не так часто видели девочек с бледной кожей и красивыми пшеничными волосами. А Лена не замечала никого вокруг, представляя себя великой балериной на сцене Большого театра. Именно тогда мама в порывах нежности называла ее Алёной.
Саша был глотком свежего воздуха во время жизни с мужем. Между ними не было ничего, кроме взаимного притяжения и снов, в которые Лена убегала от давящей реальности. Там Алёна с Сашей проживали другую прекрасную жизнь, стали семьей, а ее дочь была их общим ребенком. Каждую ночь Лена видела продолжение этой истории.
Алёна! Вы тут? Вы со мной? слегка усмехнувшись, спросила Анна Павловна.
Лена посмотрела на собеседницу и улыбнулась.
Алёна, я же могу так вас называть? уточнила та.
Алёна Как странно.
Да, конечно, кивнула Лена.
Что ж, рада видеть вас снова. Как самочувствие? поинтересовалась дама.
Замечательно, спасибо, ничуть не преувеличивая, ответила Лена.
Эту микстуру нужно будет принимать в течение месяца, чтобы закрепить эффект, сказала целительница, протягивая маленький стеклянный флакончик. А теперь, Алёна, нам нужно будет обсудить кое-что очень важное. Присаживайтесь.
Лена опустилась на стул, готовая внимать каждому слову своей спасительницы.
Так вот, вы не могли не заметить какой-то нервозности, неразберихи в обществе. Вы же понимаете, что грядут перемены? вдруг спросила Анна Павловна.
Лена не была готова к разговору о политике, однако, будучи хорошо воспитанной, не могла не поддержать беседу.
Разве могло быть иначе в стране, столь резко сменившей режим? несколько растерянно ответила она. Разве могло быть по-другому после переворота и смены власти?
Всё не так очевидно, Алёна. Это не смена власти, не перестройка системы. Наш мир рушится! неожиданно громко воскликнула Анна Павловна. Повсеместно посеяны отравляющие зёрна обмана. И они уже дают плоды. Обману подверглись столькие! Как? Как наша планета, бедняжка, может справиться с этим?
Женщина вскочила с места и стала ходить по комнате, заламывая руки и не видя ничего вокруг.
Да, конец неизбежен. Нам предстоит не просто пережить изменения строя. Нам предстоит нечто масштабное. Будут тысячи жертв! практически прокричала она.
Лена отпрянула и слегка покосилась на дверь.
Всё с самого начала выглядело странным. И почему она сразу не заметила сумасшествия этой особы?
А бедное стадо думает, что у них сменился пастух. Нам предстоит тяжелая борьба. Но мы не можем иначе, мы не можем сдаться! женщина с затуманенным взором продолжила вести свой странный монолог. Мы избранные! Мы те, кто знают и видят! Мы те, кто живут, а не плывут, закрыв глаза, по горной реке к своей неизбежной гибели в водопаде!
Лена стала прокручивать в голове способы покинуть помещение незаметно для его безумной хозяйки, но та успела заметить смятение гостьи, остановилась и привела себя в чувство.
Но я, конечно, забегаю вперед, и вижу, что уже успела напугать вас. Простите мне мою горячность, умиротворенно сказала Анна Павловна и смущенно улыбнулась. Мне свойственно в запале для усиления эффекта использовать впечатляющие аллегории.
Она протянула Лене руку и произнесла спокойным убаюкивающим голосом:
Пойдёмте же пить чай и заниматься вашим восстановлением, Алёна.
Алёна И всё же почему из всех возможных вариаций ее имени целительница выбрала именно это, стойко ассоциирующееся с чем-то волшебным, с приятными воспоминаниями.
Задумавшись над этим, Лена не заметила, как ведомая за руку переместилась в уютную маленькую комнату и села в мягкое обволакивающее кресло на деревянных ножках.
Посреди комнаты стоял овальный стол с расстеленной на нем красивой скатертью, вышитой замысловатым узором, напоминавшим свастику. На столе красовался старинный сервиз.
Анна Павловна подала ей фарфоровую чашку, точь-в-точь похожую на те, что некогда были у ее бабушки Элеоноры. Лена сделала глоток ароматного чая и прикрыла глаза от наслаждения.
И всё-таки поразительно, что ей достались такие разные бабушки.
Баба Глаша была олицетворением доброты, простоты и житейской мудрости. Неграмотная, она настолько чувствовала жизнь, что дала бы фору в понимании смысла многим философам. Старушка никогда не суетилась и казалась практически незаметной. Наблюдатель. При этом в жизни Лены она была опорой и стеной, о которую можно облокотиться в минуты слабости и беспрепятственно пройти вдоль, будучи полной сил.
Вторая, Элеонора, ныне уже почившая, была образованной, знала несколько языков, бегло играла на фортепьяно и могла поддержать любую беседу. Эта светская леди сервировала стол, даже обедая в одиночестве, и никогда не позволяла себе ходить по дому непричесанной в халате и тапочках. Туфли на небольшом каблуке, светлая блузка и черная юбка были непременными атрибутами ее образа. Даже в самые тяжелые времена она не изменяла своим привычкам, оставаясь примером изящества и безупречного вкуса.
Одно объединяло этих таких разных женщин бесконечная, безмерная любовь к своим потомкам.
Лена сделала еще один глоток и открыла глаза. Ее пальцы разжались, чашка со звоном раскололась об пол, разбрызгивая остатки напитка и россыпь мелких осколков фарфора.
Она была в огромном пустом бальном зале. Три хрустальные люстры свешивались с высокого потолка. Стены украшали картины. На полу лежал старинный ковер. Она сидела в кресле с подлокотниками. На ней было красивое платье изумрудного цвета. Разумеется, в пол.
Лена спустилась с пьедестала, на котором возвышалось кресло.
Мечущиеся в голове мысли не давали возможности додумать хотя бы одну из них. Бежать? Но куда? Кричать? Но кому?